Царевна Софья

Лишившаяся всех сторонников и приближенных Софья молилась в кремлевских храмах и ждала решения своей участи. 7 сентября ее имя было исключено из царского титула. По замечанию Е. Ф. Шмурло, «это было сделано в очень деликатной форме, но сущность оставалась неизменною».^{452}

Соответствующее распоряжение гласило: «Великие Государи Цари и Великие Князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич всеа Великия и Малыя России Самодержцы указали: в своих Великих Государей грамотах, в Приказех во всех делех и в челобитных писать свое Великих Государей именование и титлу по сему, как писано в сем указе выше сего».^{453}

Между 8 и 12 сентября царь Петр отправил письмо брату Ивану:

«Милостию Божиею вручен нам двум особам скипетр правления прародительнаго нашего Российскаго царствия, якоже о сем свидетельствует матери нашие восточные Церкви соборное действо 190 (1682. — В. Н

.) году, также и братием нашим, окресным государем, о государствовании нашем извесно, а о третьей особе, чтоб с нами быть в равенственном правлении, отнюдь не воспоминалось. А как сестра наша царевна София Алексеевна государством нашим учела владеть своею волею, и в том владении что явилось особам нашим противное и народу тягость и наше терпение, о том тебе, государю, извесно. А ныне злодеи наши Фетка Шакловитой с товарыщи, не удоволяся милостию нашею, преступи обещание свое, умышлял с иными ворами об убивстве над нашим и матери нашей здоровием, и в том по розыску и с пытки винились. А теперь, государь братец, настоит время нашим обоим особам Богом врученное нам царствие править самим, понеже пришли есми в меру возраста своего, а третьему зазорному лицу, сестре нашей… с нашими двемя мужескими особоми в титлах в росправе дел быти не изволяем; на то б и твоя б государя моего брата воля склонилася, потому что учела она в дела вступать и в титлах писаться собою без нашего изволения, к тому же еще и царским венцом для конечной нашей обиды хотела венчатца. Срамно, государь, при нашем совершенном возрасте тому зазорному лицу государством владеть мимо нас».^{454}

В сентябре 1689 года во время допросов сторонников царевны следователи неоднократно предпринимали попытки установить причастность Софьи к заговору с целью убийства Петра или членов его семьи. Разумеется, поиск каких-либо свидетельств и иных улик был заведомо бесперспективен, поскольку царевна никогда не согласилась бы санкционировать братоубийственное кровопролитие и вряд ли знала о замыслах Шакловитого, который подговаривал стрельцов к «побиению бояр» по собственной инициативе. Следствие лишь установило, что Софья встречалась со стрелецкими командирами, уговаривала их «постоять» за нее и царя Ивана, просила защиты от происков Нарышкиных и Бориса Голицына, раздавала стрельцам деньги с целью привлечь их на свою сторону. Во всех этих действиях невозможно заметить не только «преступление», но и какой-либо злой умысел. Софья лишь пыталась защититься от притеснений врагов.