Царевна, царица, богатырь и птица

– У отца моего, короля Демара, –  Елисей хлопнул ресницами. Ресницы его всегда Альку восхищали –  длинные, пушистые, чисто девичьи. –  Все знают, что в Тридесятом королевстве порядок и благочиние…

Анжей, стоявший за спиной королевича, на этих словах отчего-то вдруг дернулся –  и Акмаль придержал его, положив руку на плечо побратиму и едва заметно головой качнув.

– Подожди… –  Алька недоуменно мотнула головой. –  При чем тут твой отец?..

– Ты погоди-ка, ученица, с вопросами, –  вмешался наконец Михайла. –  Нам для начала надобно выяснить, с какой целью этот вот юноша в Тридевятом царстве находится. А там уж, ежели пожелаешь, мы тебя с ним и оставим… для личных бесед.

– Что значит –  с какой цалью?! –  Елисей возмущенно вскинулся. –  А то вы не знаете! Сами меня еще в свою берлогу лесную притащили, а потом вышвырнули, как кутенка какого… ой!

Акмаль, не удержавшись, ткнул в спинку стула, на котором восседал пленный королевич.

– Невесту я свою искал! А потом, значит, как нашел, отец велел мне домой возвращаться!

– Да ты ж за этот срок пять раз успел бы вернуться! –  изумился Светик.

– Две седмицы назад, –  ровно произнес Михайла, –  указ вышел от государыни Наины Гавриловны, что всем гражданам Тридесятого королевства надлежит покинуть пределы Тридевятого царства в трехдневный срок. Али не слыхал?

– Не слыхал, –  ничуть не смутился Елисей. –  А кабы и слыхал, так я к тому времени все одно давно домой возвращался.

Светик, стоя рядом, загибал пальцы, шепотом считая седмицы –  от поцелуя того неудачного, стало быть. Загнув седьмой палец, ученик отряда вытаращил глаза и изумленно уставился на королевича. Хорошим ходом, да на добром коне, за этот срок можно было объехать едва не все Тридевятое царство кругом.

– Это ж какими ты путями ехал-то? –  не выдержал он.

– А какие есть у вас, такими и ехал!

Савелий невозмутимо перевел взгляд на Михайлу.

– Так и запишем: причина пребывания –  личная дурость несусветная, –  записывать он, впрочем, ничего не спешил. Да и не на чем было. –  Страже сдать до установления личности? –  спрашивал он с таким видом, будто самого обсуждаемого пленника и не было рядом. Михайла покачал головой.

– Личность мы уж, считай, установили. А удерживать силой наследника чужой страны… ни к чему королю Демару лишний повод давать. –  К чему –  повод, он договаривать не стал. И без того все поняли. Или почти все. – Пусть царевна с женихом помилуется, коль уж встретились. Анжей –  останешься.

Глава отряда сделал знак глазами, и богатыри потянулись к выходу. Один Анжей за спиной королевича не тронулся с места.

– А он мне тут зачем?! –  вскинулась Алька.

– Не серчай, царевна, –  Савелий, проходя мимо, ободряюще тронул ее за плечо. –  А мы за твою безопасность головой отвечаем. Никак неможно тебя наедине оставить с королевичем. Как ни крути, а он –  из страны, что союзного договора с нами не подписывала.

Алька моргнула. Союзный договор… об этом проклятущем договоре Наина говорила ей так часто, что царевна давно привыкла пропускать эти речи мимо ушей. Всегда, стоило наследнице престола заговорить о своих планах и женихе, сестрица названая злилась и издевательским тоном начинала рассказывать о каких-то там тонкостях внешней политики. И вот об этом самом договоре. Алька на это тоже злилась в ответ: ясно же, что вот опять Наинка разговор уводит в сторону, оттого что не нравится ей чем-то Елисей!

Ну и при чем тут ее, царевнина, безопасность?

И вообще –  нельзя было хоть кого другого присматривать оставить?!

*

Едва остальные вышли, Алька, сдвинув брови, уставилась на Анжея. Что, мол, так охота послушать, о чем жених с невестой промеж собой шепчутся?

Усмехнувшись, богатырь отошел к окну и с самым безразличным видом уставился в него. Правда, что он мог там сквозь то окно углядеть, царевна так и не поняла. Окошко здесь было не слюдяное, как в царском тереме или в доме богатырей, а самое простое, из бычьего пузыря. Свет кое-как пропускает –  и то дело. Распахнуть бы его, воздуха свежего в избу напустить –  да с ним и мухи поналетят тучами, чай лес недалече, да и речка рядом, насекомых тьма. Да вон, одна и ползет по раме. На нее-то только и оставалось смотреть невольному то ли свидетелю, то ли надзирателю.

Кинув еще один недовольный взгляд на Анжея, Алька решительно подошла к лавке –  ближайшей от Елисея. Тот, в свою очередь, оценив расстояние, тоже решил, что нечего тут всяким богатырям наушничать. Вздохнув чуть укоризненно, он приподнял свой… стул и, согнувшись в три погибели, попытался сделать осторожный мелкий шажок. Тут же стало ясно, что следующий шаг запросто может обернуться падением носом в пол. Пришлось срочно приземлять стул на пол.

Однако попыток приблизиться к нареченной Елисей не оставил. Королевичем он был, несмотря ни на что, упорным. А потому с обреченным и скорбным видом подсунул обе ладони под сиденье, слегка перекосился, приподнимая половину собственного зада вместе со стулом –  и “переступил” обеими его правыми ножками чуть вперед. Перекосился в другую сторону –  и волевым усилием приподнял левые ножки стула.