Царица Армянская

Царице вдруг стало не по себе от одиночества. Она поспешила к жене хозяина дома. О тревогах своих с ней, естественно, не поговоришь, но тем не менее облегчить душу можно.

Каранни отправился к морю Наири. Не завлекла бы его коварная синь морская, не околдовала бы вероломная богиня Нуар… Слева от вершин васпураканских гор взвиваются ввысь дым и пламя. «Не дай им совратить тебя, душа моя, супруг мой Каранни! И тем более не вызови гнева пылающих огней! Колдовские чары богини Нуар безмерны. Остерегайся. Помни, как некогда мерзкая царица Шамирам собственными руками убила Ара. Он был прекрасен и мужествен. Неудержимая в своих страстях и вожделениях Шамирам явилась, чтобы завладеть Ара Прекрасным. Он был убит на земле Айраратской, около реки Ильдирун. Но тут нагрянула жаждущая любви богиня Нуар и унесла его тело в страну Наири, к извергающей огонь горе. Там она предала его огню, и совершилось чудо: Ара Прекрасный ожил…

Не увлекла бы и тебя богиня Нуар, супруг мой».

* * *

Утро началось кимвальным перезвоном.

Царицу пришел приветствовать властитель Нерика. За ним явился великий жрец Арванд Бихуни. Он подошел к священному огню, посыпал его щепотью ладана и, повернувшись к Мари-Луйс, поклонился ей:

— С добрым утром!

Пришел и Таги-Усак, но Каш Бихуни, словно бы не заметив его, сказал:

— Звезда Великого Гайка повернулась к Медведице, государыня царица.

Таги-Усак про себя усмехнулся. Поди же, этот усохший жрец сует свой нос и в астрологию?! Еще не наступил час звезды Гайка.

— Что хочет бог небесных светил? — спросила царица, обращаясь к жрецу.

— Мажан-Арамазд требует жертвы.

— Уже приготовлены три бычка и семь баранов.

Арванд Бихуни опустился на колени перед чашей с огнем, воздел руки и начал неслышно молиться, затем, как бы зачерпнув огня, он семь раз переложил его из ладони в ладонь и вернул опять в чашу. Совершив эту манипуляцию, жрец тяжело поднялся и громко сказал:

— Мажан-Арамазд требует, чтобы ему в жертву принесли человека, все равно кого — мужского или женского пола.

Мари-Луйс с ужасом подумала о своем ребенке. А что, если и там какой-нибудь жрец положил на него глаз?! Она чуть было не закричала, но тут заговорил властитель Нерика.

— Жертвенные животные уже помечены, — сказал он.

Великий жрец гневно посмотрел на него.

— Сам себе погибель готовишь, господин властитель! — И он обернулся к царице: — Или человека в жертву, как того требует извечный обычай, или этот город постигнет большая беда, божественная!

— Человек с рождения — жертва! — с горечью проговорила царица. — Зачем же делать его жертвой вдвойне, и к тому же до времени? Принесите в жертву бычков, буйволят, белых овечек. Я запрещаю приносить в жертву человека!

— Быть по-твоему, — ответил Арванд Бихуни. — Однако какой дать ответ хеттскому жрецу Кама Варашу, который требует, чтобы ему открыли двери жертвенника бога Шанта? Он привез для принесения в жертву юную девственницу.

Мари-Луйс снова вспомнила свое дитя.

— Запрещаю! — ответила она.

— Что ты тревожишься, великая царица? Жертва, она ведь не в себе. Ее одурманивают, и она даже может смеяться, бредить. Кама Вараш неуступчив, божественная.

— И, однако, он же в моих владениях! Как он смеет не подчиниться моему повелению? Если станет упорствовать, изгоните его из Нерика!

Таги-Усак про себя подумал: «Царица наша, ты что же, не помнишь, что у Кама Вараша в Нерике целых шесть тысяч приверженцев? Как его выгонишь при такой-то силище? Надо искать иной выход, надвигается беда».

Великий жрец удалился, гремя деревянными сандалиями о каменный пол. Все оставшиеся в помещении безмолвствовали. Слышно было только, как трещало масло в курильнице. Мари-Луйс подошла к огню, провела по нему ладонью и громко, четко выговорила:

— Сообщите хеттским жрецам, я разрешаю жертвоприношение Шанту только животными!

Властитель Нерика поклонился и вышел. Царица долго стояла недвижно перед чашей с огнем. И, словно бы пожалев Таги-Усака, спросила:

— Помнишь песнь, которую ты сложил в честь Масиса?

— Помню, божественная…

— Спой.

Таги-Усак оторопел: петь в такую тревожную пору? Сейчас?..

— Сжалься, царица!..

— Не царица. Перед тобой слабая женщина. Спой мне. Ты недостоин царицы. Перед тобой всего-навсего потерявшая голову самка!..

И тут Мари-Луйс вдруг стремительно удалилась.

Завтракала она только в обществе жены и дочерей властителя Нерика. Вина подавать не велела.

Дверь внезапно отворилась, вошел Таги-Усак и доложил, что великий жрец хеттов Кама Вараш желает видеть царицу.

После долгого молчания Мари-Луйс попросила провести Кама Вараша на балкон башенной части дома, откуда видна городская площадь.

Сама она не сразу пошла к нему.

Кама Вараш поднял свой жезл в знак приветствия. Мари-Луйс отметила, что настроен он воинственно.

Царица посмотрела в окно. Со стороны давильни, где делали вино, варили пиво, появилась еще троица жрецов. Вдалеке были жилища храмовых рабов. Там толпились какие-то люди. Молодой жрец играл им на лире…

Белый хитон великого жреца был местами прожжен, видно, от огня курильниц.

— Чем я заслужила чести удостоиться твоего посещения, человек Мурсилиса?