Царица роз и три папы

– Ааа… Все ок, я понимаю. Стрессы, информационное загрязнение. Проклятие какое-то этот ковид, как считаете? Конец света грядет. Господи, спаси и сохрани. Я все не могу отделаться от мыслей о Яннисе. Уверен, в тот день «Скорые» просто были перегружены работой и… Не знаю… Всякое могло случиться, ведь так?

– Но когда вы узнали про смерть Миши, вам это показалось странным?

– Если это совпадение, то, согласитесь, крайне удивительное. Два якобы несчастных случая примерно в одно и то же время. Хотя чего в жизни не бывает. Теперь я уже ничему не удивлюсь.

Я подумала, что Димитрис сейчас пойдет на второй круг, рассказывая про страшную пандемию. А я уже слышать про это не могла. Как говорил папа № 2: коронавирус не столько напугал, сколько… Ну, вы поняли. Я такое даже про себя произносить не могу. В общем, я пообещала связаться с Димитрисом, если со смертью Михаила что-то прояснится. А Славик, вспомнив, что наши похитители тоже видели записи Миши, посоветовал Димитрису не покидать свою квартиру и не доверять курьерам пиццы, чем окончательно ввел того в стресс. И мы попрощались.

– Ну и что мы узнали? Жил себе старик, никого не трогал. Думаю, эти полицейские, что взволновали Димитриса, были обычные бандиты. Может, искали его племянника? Скорее всего, старик что-то знал о своем родственнике, за это и пострадал. Но мы тут ничем помочь не сможем. Не наша юрисдикция.

– Да, вроде все так. Но почему-то этот старик очень интересовал мелкого и Шрека. А они работают на босса. Значит, и его тоже. А если они интересуются Мишей, значит, старик и Миша тоже связаны какой-то тайной. Причем тайной денежной. Другие такую публику не интересуют.

– Пока одни сплошные тайны.

– Может, Дубровского подключим? – заныл Славик. – Он не последний человек здесь, связи имеет. Организуем поиски по карте. Там на всех хватит.

– Не вздумай впутывать в это Дубровского.

– Ты что, не доверяешь ему?

– Скажем так: я даже себе сейчас не особо доверяю. Дубровский и сокровища – вообще понятия, которые лучше не смешивать. И уж тем более – не взбалтывать. Сначала надо понять, как нам выбраться из Греции, потом все остальное.

Глава 23. Зосма

Дубровский вернулся с загадочным видом и сообщил, что письмо, отправленное нами вчера мамуле, прочитано. Ему пришло уведомление, а значит, все в порядке. И помахал перед моим лицом каким-то бумажным пакетом, сообщив, что у него кое-что есть для меня.

Я быстро, не сдерживая любопытства, занырнула в пакет и охнула. В нем лежало вечернее платье необыкновенной красоты – голубое, расшитое бисером, в пол. Спина открытая. В таком только «Оскар» получать. К платью шли невесомые босоножки на шпильке, состоящие из тонких тесемочек, тоже вышитых бисером.

– Я решил, что, как порядочный мужчина, просто обязан пригласить тебя в ресторан. Как тебе платье?

– Оно великолепно, – выдохнула я, сразу же бросившись наверх, чтобы примерить обновку. – Голубой – цвет надежды. Означает молодость и счастье.

– Ага. Как небо, в котором летают птицы. Или как водная гладь под солнцем. Ты вообще для меня как море, а я люблю море.

Мы ехали на машине по узким дорогам. Подпевали радиоволне, и море, которое, как я, совсем рядом тихо покачивалось и нежно шептало о страсти. Окошки яхт пламенели в закатном солнце, навевая мысли о неумолимом беге времени и необходимости жить здесь и сейчас.

Потом в маленьком морском ресторанчике ели запеченную на гриле рыбу и учились танцевать самый распространенный и любимый греческий танец – каламатианос. Оказалось, его танцуют абсолютно все греки и ни один праздник, особенно свадьбы, без него не обходится.

Дубровский умудрялся со всеми найти общий язык: он держался смело, даже самоуверенно, но без развязности. Оттого его понимали с полуслова официанты, музыканты, а сам хозяин ресторана, выйдя в зал, презентовал нам запотевшую бутылку белого вина со старой этикеткой. Наверное, оно было жутко дорогим, но в тот вечер я была пьяна даже без вина. А потом, спустившись к морю, мы смотрели на звезды, и Дубровский заявил, что его любимая звезда – это Зосма. Мне стало интересно, почему, но этот великий интриган просто пожал плечами:

– Звучит красиво.

Я-то про звезды знала все от папы № 3, потому охотно пояснила, что Зосма – звезда на спине в созвездии Льва. Слово произошло – от греческого «пояс». Однако, возможно, здесь вкралась ошибка транслитерации, и исходное слово означало поясницу.

– Если кратко, Зосма – это место на спине Немейского льва, которое сжимал своими руками Геракл, убивая его.

– Ого! Ну, тогда я хочу тебе сказать, что у тебя очень красивая Зосма. Особенно в этом платье…

Засыпая, я и представить себе не могла, каким будет мое пробуждение.

За окном серел рассвет, а я проснулась от того, что хотела пить. Наверное, накануне мы слегка переусердствовали с вином.

Рядом со мной никого не было. Часов, чтобы глянуть время, у меня тоже, разумеется, не оказалось. Я полезла в прикроватную тумбочку Дубровского и первое, что бросилось мне в глаза, – карта Греции с обведенным регионом Беотии.