Царица воинов

Легионеры отходили, кельтам удалось срезать голову колонны, однако около двух третей её сжались для круговой обороны. Масса всё ещё позволяла гельветам теснить римлян дальше по дороге, охватывая их и с флангов. Габриэль двинулась следом за отступающим противником по гребню холма, далеко впереди она уже видела блеск на щитах фаланги эллинов, которые отрезали врагу путь к отходу.

- Тесни их! Не давайте им ускользнуть! - кричал Александр, впрочем, кельты не понимали его, зная лишь, что нужно атаковать.

Гребень холма, по которому бежала девушка, нависал над дорогой, и она оказалась довольно близко от противника. Овальные щиты римлян создавали подобие стены, на них виднелись изображения животных и разных фигур, на вытянутых шлемах развевались хвосты, их довольно короткие копья были выставлены вперёд. Габриэль вглядывалась в их лица, и думала, что они чем-то похожи на кельтов, такие же обросшие бородами в этой суровой земле, с отпечатком людей скорее деревенских, привыкших к тяжёлой работе.

Противоборствующие линии разделились, и легионеры начали метать свои пилумы, отгоняя противника, одно копьё пролетело и рядом с девушкой. Откуда-то из-за рядов когорты раздался громкий голос Зены:

- Не давайте им передышки! Александр, Сеговак, атакуйте с фронта! Идите в натиск щитами!

Сама она, как можно было понять, отдала приказ эллинам давить на тыл противника, и там сошлись в рукопашной битве. Гельветы поддержали её, ударив римлян в лоб, и схватка закипела с новой силой. Стрелы Габриэль легко находили себе цель, но она понимала, что тяжеловооружённых воинов сразу не убить, их нужно обессиливать, раня снова и снова. Легионеры действовали гораздо слаженнее кельтов, это сразу бросалось в глаза, и даже охват с флангов гельветам не особенно помогал. Однако на другом конце поля битвы длинные копья и выучка позволяли эллинам наносить большие потери противнику.

Спустя какое-то время кельты начали выдыхаться, и вновь между рядами образовалось пустое пространство, лишь фаланга била и била в неровный прямоугольник когорты. Девушка заметила, что натиск ослабел, она закричала Александру, который был внизу:

- Бейте же их! Зена приказала давить щитами!

Однако ни юноша, ни вожди гельветов не могли заставить обессиливших людей вновь сойтись врукопашную. Габриэль увидела в центре массы врагов командира, всё ещё находившегося верхом, она попыталась достать его из лука, но стрела ушла чуть в сторону. Пользуясь этой передышкой, римляне предприняли отчаянную попытку вырваться, ударив на пологий холм слева от дороги. Кельты там не смогли сдержать их, и когорта повалила, словно ртуть, нашедшая брешь в сосуде, однако при таком движении она теряла многих бойцов, скованных борьбой с фалангой и вновь напавшими гельветами. Легионеры не пытались подняться на холм, ибо атаковать высокую позицию было слишком тяжело, поэтому они попали в овраг между двумя холмами и спускались всё ниже, продираясь сквозь кустарник.

Александр вовремя понял, что надо делать, и направил кельтов по верху холма, дабы не дать противнику возможности выбраться из низины. Гребень другого холма занимали эллины, фалангиты и другие отряды гельветов добивали отколовшихся от когорты римлян. Габриэль соскользнула со своего холма вниз и побежала к Зене, поразившись количеству лежавших на земле тел, через которые было не легко перебираться. Легионеры сами себя загнали в ещё худшую ловушку, ибо теперь их можно было расстреливать сверху, они же не могли подняться по крутым склонами из-за активного сопротивления противника. От когорты к этому времени осталось гораздо меньше половины бойцов.

- Всё идёт хорошо! - крикнула воительница, когда девушка оказалась рядом. - Я предполагала, что они сюда сунутся! В овраге их и добьём!

Её слова подтверждались, и кельты с эллинами плотно обложили овраг, теперь оставалось лишь забрасывать метательными снарядами. Град дротиков, камней, свинцовых пуль и стрел обрушился на покрывшихся щитами римлян. Зена встала наверху, следя за ситуацией, близ неё была и Габриэль, поначалу выбиравшая цель для выстрела, но потом оставившая это занятие, поражённая картиной смерти и отчаяния.

Можно было по разному относиться к римлянам, но нельзя было отрицать, что эти люди с достоинством и яростью принимают смерть. Лишь немногие из них поднимали руки в напрасной мольбе, большинство же оседали из-за ранений или убивали друг друга ударами мечей. Где-то в гуще их исчез и командир, отдельные центурионы ещё пытались командовать, однако никто уже не слушал приказаний. Габриэль не желала больше смотреть и отвернулась, пытаясь протиснуться назад, чтобы выйти за ряды окружавших овраг кельтов.

- Да, я знаю, - сказала ей Зена. - Это нужно сделать, но можешь не смотреть.