Царская доля

Под ружьем у короля тридцать тысяч хорошо обученного войска, да пять в Кенигсберге засело за крепостными стенами. И еще тысяч восемь солдат по другим крепостям сидит. Однако наборы уже произведены — говорят, что тысяч тридцать дополнительного воинства Фридрикус повелел собрать. Только всех рекрутов обучать еще надобно, а на это время до зимы уйдет, а то и весны, никак не меньше.

Неизвестно было про саксонского курфюрста Августа — шпионы, на содержании которых скуповатый Петр не жалел денег, сообщали, что бывший союзник потихоньку собирает войска, и готовится выйти сам с десятитысячным корпусом на помощь пруссакам. Но будут ли пруссаки ждать подхода саксонцев, поторопятся ли последние, или наоборот, волокитой начнут заниматься — тут вилами по воде писано.

Непонятно было поведение датчан — за Бронхольм королевский плот не выходил, а занимал позиции на его траверзе, и перевозкам шведских войск демонстративно не мешал. Это сильно беспокоило Петра, ведь привезти подкрепления в захваченный Штральзунд датчане могли с легкостью, тысяч десять войска могли собрать, но не больше. Главные силы армии короля Фредерика сражались в Норвегии супротив шведов, да оберегали страну от возможной диверсии — до Сконии на другом берегу Зунда рукой подать, и любая из враждующих сторон могла с легкостью высадить десант.

До сих пор было непонятно поведение Ганновера, а, следовательно, и англичан. Семь тысяч солдат курфюрста опасений не вызывали, но если корабли с флагом святого Георгия войдут в балтийские воды, и к ним присоединятся датчане, то кораблям объединенной русско-шведской эскадры придется укрываться в гаванях. Ибо разгром и уничтожение неизбежны, хотя царь Алексей пообещал, что в случае потерь отдаст все оставшиеся у него корабли — как уже готовые, так и пока недостроенные.

Союзная армия в Пруссии меньше по численности — десять тысяч шведов были ее костяком. Но еще две тысячи должны были подойти от Риги, то были бывшие военнопленные, что жили по русским городам и весям. Еще восемь тысяч должны были быть доставлены морем из Финляндии и Стокгольма — держать там войска уже без надобности, ведь война с русскими окончена и подписан мир.

Зато «ливонская» армия «распухала» прямо на глазах, усиливаясь с каждым днем. Царь Алексей прислал помощь, вернее отдал в наем за миллион триста тысяч талеров. Сумма огромная, но совсем не та, которую нужно было бы заплатить по настоящей цене многопушечных кораблей и галер Балтийского флота, не считая войск. Из Финляндии почти целиком отправили весь галерный отряд — почти полсотни скампавей с семью полками пехоты. А пять драгунских полков вскоре прибудут от Риги — силы «ливонской» армии тем самым будут удвоены.

Да и сам Петр Алексеевич с чрезвычайной энергией занялся любимым делом — всеми способами формировал новые батальоны, собирая наемников по всей Ливонии, Курляндии и на литовских землях. Восемь сотен солдат были завербованы в Мемеле — просто сменив одного короля на другого, совершенно житейское по нынешним временам дело. Еще четыре тысячи разношерстного воинства палками капралов да древками протазанов сержантов буквально сколачивались в прямом и переносном смысле в стройные ряды, наскоро вооружались и обмундировывались. Благо оружия и мундиров было в достатке — московский царь одевал свою армию в «новоманерные» стрелецкие кафтаны, от вида которых Петр болезненно морщился, а ненужную форму наскоро ремонтировали и отправляли в Ливонию обозами.

— Как думаешь, мин херц — сражение здесь будет, или все же в Бранденбург пойдем?

— А ты сам подумай — какая выгода Фридрикусу будет, если шведы его курфюрство разорят до крайности, а Берлин ограбят, как Дрезден когда-то?! Нашему брату Карлу серебро нужно до крайности — в Стокгольме народец сильно недоволен, страна войной разорена. Медные монеты купцы и торговцы принимать не хотят, совсем как у нас при моем отце, когда бунт в Москве случился — мне о нем старые бояре рассказывали, что его видели. Так что сюда он подойдет как можно быстрее — Кенигсберг поскорее деблокировать, не допустить сдачи города.

— Дай то бог тогда, тут и сразимся!

— Ты зубы не скаль, до виктории далеко. Не хвались на рать идучи! Если конфузию потерпим, то все наше королевство потеряем. Ты-то в Амстердам сбежишь, а мне куда деваться?!

Глава 17

— Ваше величество, эта война сейчас не нужна никому. Все переменилось — Ливонское королевство воюет на стороне короля Карла, но это в недавнем прошлом и так владения шведской короны. Мой государь забрал себе лишь древние родовые вотчины, что были отобраны шведами сто лет тому назад — Ингрию и Карелию. Единственное исключение Выборг и Нарва — но они нужны для безопасности Санкт-Петербурга, а последний город и для развития торговли. И все — более никаких интересов в войне царь Алексей Петрович не преследует и готов выступить посредником при переговорах по восстановлению прежнего мира с существовавшими границами, и без взаимных претензий держав к друг другу.