Царская немилость

– Ладно, мужики, слушайте сюда. Овсюг примесью своих зёрен снижает и качество и количество продовольственного зерна. Убедились же. Посеяли бы как положено, десять пудов на десятину, а на самом деле только пять, в два раза урожай должен подняться. Посадим на мои гряды, а осенью проверим. Потом и будем говорить, кто дурней. Только урожайность тут как бы и не главное. Овсюг является распространителем болезней – головни, ржавчины, а также вредных насекомых – гессенской и шведской мух, трипсов, нематод. В период вегетации овсюг расходует в два раза больше влаги, чем обычная пшеничка или рожь и, следовательно, значительнее иссушает почву. Ещё и этим урожайность снижается.

– Генесеновой мухи трипов?

– Насекомых вредных. Видели на ромашке чёрненьких жучков мелких. Это страшный враг. Трипсы. Ромашку нельзя к полю подпускать. Скашивать всё вокруг надо. А нематоды – это такие прозрачные червячки в почве, они живут в корнях растений и тоже сильно урожай снижают. Бороться будем.

Граф народ шушукающийся осмотрел, подождал, думал, уймутся вскоре, да куда там, всё громче и громче шушукаться стали. Не вытерпел Брехт и по столу рукой хлопнул.

– Всё, мужики, потом вечером на завалинке обсудите. Есть ещё одна беда у нас с вами. Это спорынья.

Глава 13

Событие тридцать седьмое

Отец Ираклий за неделю, что Пётр Христианович его не видел, разительно изменился. Другим человеком стал. Хотя насчёт человека стоит посомневаться. У человеков таких рож не бывает. Небесный лик служителя божьего РАСТАРАБАНИЛО. Именно с большой буквы. Огромный флюс на месте правой щеки нарисовался. Вместо тыковки, ну, башки, получился баклажан. Тёмно-синий цвет и огромный нарост на покрытой чужой бородой роже лица.

– Святой отец…

– Я не свяхой охец.

– Ну да, я же латинянин проклятый. Отец Ираклий, чего это с вами? Провинились перед богом, и он вас наказал. Скоромным оскоромились? – Не, так-то прикольно смотрится.

– Не бохохульшхуй. – И скривился, будто у него зуб болит.

– Давайте с трёх раз догадаюсь, у вас зуб болит, а к лекарю в Подольск ехать денег и кобылы нет?

– Бохит плохляхый, – закивал отец Ираклий и как опять сморщится. Вот так и выглядят вурдалаки.

– Поехали, отвезу вас к своей травнице, а то уже вечер скоро, а до Подольска далеко.

– Хедьма!

– Ладно. Я вам не нянька. Счастливо оставаться. Потом, когда абсцесс до мозга дойдёт и вы отправитесь к апостолу Петру, то честно ему скажите, что вы из-за предрассудков окочурились.

– Хедьма…

– До свидания. Не болейте. Вы пастве здоровым нужны, – Брехт демонстративно медленно стал разворачиваться, потом, как в замедленном кино, сделал первый шаг.

– Хедьма… похожет?

– Не проверишь, не узнаешь. Нам Господь зачем разум дал. Эксперименты проводить.

– Не бохохуйствуй.

– Поехали, отец святой. Ах, блин, не святой. Поехали.

Приехали. Матрёна с Василисой Преблудной в новой, купленной Петром Христиановичем, агатовой ступке перетирали чего-то серо-зелёное. Вообще, Пётр, когда Василису увидел, то чуть не охренел. На конкурсе «Мисс мира» первое место займёт с огромным отрывом от всяких Деми Мур. Куда там брюнеткам американским. Если с актрисами сравнивать уж, то на Шарлиз Терон больше всего походила. И глаза тоже синие, а не голубые или там серые. Та вроде от голландцев и немцев внешность получила. А тут исконно-посконное личико, чуть овал более правильный. Красота, в общем. Несусветная. Настоящая ведьма.

– Красавицы! – вломился Пётр в избушку на курьих ножках, втаскивая за собой крестящегося двумя руками попика. Как увидел новый домик, так его чуть родимчик не хватил. – Пациента принимайте. Зуб болит у святого отца, тьфу, у отца Ираклия.

Молодая ведьма перекрестилась и не зашипела, а старая зашипела и не перекрестилась.

– Ну, всякой твари эскулап обязан помощь оказать. Клятва Гиппократа там.

– Конечно, ваше сиятельство, пусть он на скамью сядет, сейчас я отвар ему дам, чтобы болело меньше, – откликнулась младшая ведьма.

– Иже еси на небеси, – начал закатывать глаза отец Ираклий.

Брехт сначала не понял, почему, но проследить решил за взглядом остановившимся попика флюсоватого. Обернулся и сам чуть в штаны не наделал. С блаженной улыбкой на бородавчатой… лице Матрёна подходила к ним с непонятным кривым ножом.

– Лучшее средство от головной боли – топор? – Отошёл в сторону граф.

– Гной там у него. Вскрыть надо. Ты бы, вашество, придержал его, а то порежется, в рот же лезть. Будет потом с большим ртом, как проповеди читать смогёт.

Отче наш, иже еси на небесех!Да святится имя Твое,да приидет Царствие Твое,да будет воля Твоя,яко на небеси и на земли.

Звучало не так. Матерно звучало. И вообще, кощунство. «Халхие хвое» – о чём это?

– Отец Ираклий, Господь терпел и нам велел. Давайте-ка я вас сзади за руки подержу. А то ведь дёрнетесь и вправду Гуинпленом станете.