«Царские охоты» - от Владимира Мономаха до Владимира Щербицкого

Однако это только подстегнуло Пугача. Разъезжая по стране, он создавал общественное мнение. Под его воззваниями подписывались многие известные и уважаемые в стране люди. На одной такой бумаге я насчитал 73 подписи, среди них Константина Федина, Максима Рыльского, Константина Паустовского, Олеся Гончара, Павла Тычины, Юрия Гагарина, Платона Воронько, Дмитра Павлычко.

«Что у них в зубах, из зубов не вырвать», — тяжело вздохнула Ванда Василевская, прочитав текст. Но подписалась. Поддержал и Михаил Шолохов: «Дело и идея настолько велики, что можно и следует рисковать. В этом деле я с Вами… до конца». А вот писатели Н. Тихонов, Н. Бажан, академик-кибернетик В. Глушков, певец И. Козловский и не менее известная Мария Демченко подписать отказались. Ф. Пугачу удалось прорваться к помощнику Брежнева В. Голикову и передать ему одно из писем с подписями. «Все будет в порядке», — ответил через Голикова генсек, повелев, кроме того, все эти бумаги переслать для «принятия мер» в Киев. И меры были срочно приняты: все подписавшие воззвание в защиту заповедников были вызваны в ЦК КПУ, где секретарь компартии Украины М. Соболь «рекомендовал» писателям и ученым снять свои подписи, а Пугача, в назидание другим, исключили из партии и вывели из состава Президиума Украинского общества охраны природы.

28 августа 1970 года украинская республиканская «Рабочая газета» опубликовала статью Л. Леонова и Б. Рябинина «Заповедный — значит неприкосновенный». Под прицел, правда без фамилий, попали сильные мира сего, охотящиеся в заповедниках. «Заниматься заповедниками ради… организации охот в заповедниках! Что может быть нелепее и несовместимее с духом и понятиями нашего времени!» — спрашивали авторы.

Политбюро ЦК КПУ не замедлило с ответом. Собравшись 4 сентября под председательством секретаря Лутака, разразилось постановлением «Об ошибках и неправильных выступлениях „Рабочей газеты“». Получил разнос и редактор газеты за «притупление политической бдительности». А журналиста Н. Якименко, более 10 лет писавшего об охране природы, отправили на пенсию.

В середине 80-х жестоко поплатился и Константин Стразов, журналист этой же «Рабочей газеты». В одной из статей обмолвился словом о Березовой клади — излюбленном местечке охоты ЦК КПУ и на следующий день оказался на улице.

Евгения Инякина, охотоведа спецохотхозяйства «Борзнянское», бросившего перчатку браконьерству и взяточничеству, просто убили. Не миновать бы расправы директору Менского зоопарка Черниговской области Геннадию Полосьмаку, задержавшему на браконьерстве в конце 1988 года в спецугодье Чемарово первых лиц Менского райкома партии, райисполкома и КГБ, если бы не выборы и помощь прессы — он стал народным депутатом местного совета.

Одна из серьезных попыток прикрыть «царские» охоты была предпринята в Украине в 1989 году. Ее провал — красноречивое свидетельство, как отлажено работал механизм Совета Министров республики, когда требовалось завалить какое-нибудь дело.

Я лично принимал участие в этой природоохранительной акции. Началось все с того, что нам удалось организовать письмо председателя комиссии по заповедникам АН СССР академика В. Соколова на имя председателя Совета Министров УССР В. Масола. Копии пошли в Минлесхоз Украины — министру В. Самоплавскому и председателю Госкомприроды УССР Д. Проценко.

Масол расписал корреспонденцию на своего зама — Е. Качаловского (тот возглавлял в это время еще и Украинское общество охраны природы), а Качаловский спустил бумагу рядовому клерку Совмина по фамилии Криволапчук. Криволапчука я знал хорошо, это был закаленный в аппаратных играх волк, ведал вопросами охраны природы. В том, что Украина практически вся превратилась в зону экологического бедствия — и его, Криволапчука, немалая заслуга.

Итак, пришло письмо московского академика. На его надо реагировать. Самый легкий путь — отписка при помощи ответственного за этот вопрос ведомства — здесь не проходила. Поэтому использовали другой отработанный вариант — опрос ведомств. Аппаратчики рассчитали верно: кто-то поддержит, кто-то выскажется против и проблему можно смело «топить». Так оно и вышло. Госкомприрода, Минводхоз и АН УССР настаивали на закрытии заповедно-охотничьих хозяйств, а Крымский облисполком и лесники возражали. По законам советской бюрократии из этого следовало: вопрос подготовить не удастся и, значит, бумаги можно спрятать в архив.

Я позвонил Криволапчуку: «Но почему же Совет Министров волевым решением не реорганизует „спецохоты“ обратно в заповедники? Ведь на этом настаивают союзная и республиканская Академии наук, Госкомприрода УССР, общественность. „Качаловский на это не пойдет. Скажет, зачем мне работу подсовываешь, да еще и выгонит из кабинета“», — услышал я в ответ.

Так безрезультатно закончилась еще одна атака на «хрущевско-брежневские угодья».