Царский угодник

Первая находка, которая была приобщена к только что начатому уголовному делу, свидетельствовала, что Распутин действительно отправился «кормить рыб», – это была «калоша № 11 черного цвета, покрытая пятнами свежей крови», но, распутинская это была галоша или нет, возник спор. Никто точно не мог подтвердить, что это его галоша, даже шустрая зареванная Дуняшка – «вроде бы его бота и вроде бы не его…». Нашли галошу на льду под Петровским мостом – примерзла к краю полыньи: видать, когда бросали с моста в темноте, – промахнулись.

Сторож по фамилии Кузьмин, дежуривший на мосту в ночь с шестнадцатого на семнадцатое декабря, толком ничего сказать не мог. По его словам, мост пересекали лишь редкие машины, и все, никто не останавливался, а уж насчет того, что кто-то кого-то ухлопал и тело сбросил с моста в дымную черную промоину, сторож ничего не знал и только разводил руки в стороны:

– Сочиняете вы все!

– Как «сочиняем»?! – рявкнул на него генерал Глобачев, которому было поручено руководить поисками Распутина. – А окровавленная галоша откуда?

– Да мало ли откуда, ваше высокопревосходительство? Кто-нибудь из окна автомобиля выбросил. Решил надо мною, стариком, поиздеваться.

Весь мост был основательно исчеркан следами автомобильных шин – причем многие из них подходили прямо к самым перилам, очень близко, и сориентироваться по отпечаткам колес было невозможно.

Следом был найден обрывок рогожи с пятнами крови. Обрывок этот конечно же не имел никакого отношения к убийству Распутина – во дворце Юсупова даже не знали, что такое рогожа, но тем не менее клок рогожи тоже приобщили к числу вещественных доказательств. Один из наиболее дотошных следователей (а их набралась целая рота, вагон и маленькая тележка, не говоря уже об особо важных персонах – «высших чинах Министерства юстиции с министром во главе, прокуроре Петроградской судебной палаты, товарище прокурора, следователе по особо важным делам и представителе Министерства внутренних дел» – крупных государственных чиновниках, для которых не было ничего важнее, чем поиски Гришкиного тела, собралось еще больше) обратил внимание, что снег на перилах справа, в центре моста, «был сметен начисто, – стало быть, его сгребли чем-то тяжелым, например, телом, которое старались перекинуть через перила».

– Вывод отсюда следующий, – сказал дотошный следователь генералу Глобачеву – фамилию этого следователя история для потомков не сохранила, но о нем впоследствии (так же безымянно) написал князь Юсупов, – Распутин был убит здесь, на самом мосту, тело его некоторое время лежало на перилах, а потом было сброшено вниз. – Следователь перегнулся и посмотрел в далекую черную муть промоины.

Глобачев тоже перегнулся, глянул в дымный проран, и у него задергалась правая щека.

– Ну что ж, может быть, – проговорил он неуверенно. – А рогожа?

– Что «рогожа»? Рогожа вообще приплыла сюда сама по себе. К Распутину она не имеет никакого отношения. – В этом дотошный следователь был прав.

– Ясно. Водолазов сюда! – скомандовал Глобачев.

Через полчаса в стылую, такую стылую, что один вид ее вызывал стук на зубах, воду Невы стали спускаться водолазы.

Водолазы работали героически: провели под водой два с половиной часа, нашли на невском дне массу всяких вещей, даже ствол от старой пушки и полуразложившуюся, около которой кормились сомы, корову, но тело Распутина не нашли.

– Где же он? – обеспокоенно начал расспрашивать водолазов Глобачев.

– Здесь очень сильное течение, ваше высокопревосходительство, – стуча зубами, отвечали водолазы, – тело отнесло далеко вниз, может быть, даже уволокло в море…

Глобачев постучал ногою о ногу, потом перчатками потер уши – мороз прижимал, над горизонтом появилась красная полоса неземного стылого света – верный признак того, что наступают затяжные холода.

– В море, говорите, уплыл?

– В море, ваше высокопревосходительство.

Глобачев с сомнением покачал головой, вид у него сделался задумчивым, и он приказал прочистить питерские улицы и исследовать городской снег.

– Зачем, ваше высокопревосходительство? – поинтересовался дотошный следователь.

– А затем, чтобы доказать: ваша версия неверна, господин хороший… Распутина убили в городе и привезли сюда, на Петровский мост. Тело, естественно, кровоточило. Должна остаться кровяная дорожка. Не может быть, чтобы ничего, никаких следов не осталось. Нет такого преступления, которое не имело бы следов. – Глобачев назидательно поднял указательный палец.

Но поиски следов крови на забрызганном петроградском снегу ничего не дали.

– Куда же он делся? – с тоской пробормотал Глобачев: на него давило собственное начальство, прессовало Царское Село, следствием интересовался сам государь, только что вернувшийся с фронта, разные влиятельные старухи типа бабки Головиной, банкиры и фабриканты, готовые отвалить вагон золота, чтобы был найден труп «дорогого Григория Ефимовича», – в общем, было от чего кручиниться бравому жандармскому генералу.