«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 2

В Харбине же Соколов явился к английскому дипломатическому представителю, объяснил ему, какой драгоценный груз везет он, а потому просил защиты и содействия к вывозу дела в Европу. Английский дипломат отнесся в Соколову весьма сочувственно. Он не сомневался, что правительство разрешит пойти навстречу просителю и в тот же день телеграфировал в Лондон. Ответ был совершенно неожиданный: Ллойд Джордж приказал прекратить всякие сношения с Соколовым, предоставив самому озаботиться судьбой порученного ему дела.

Генерал Морис Жанен

После отказа англичан помочь в спасении следствия об убийстве семьи двоюродного Брата их короля, Соколов обратился[36] к французскому генералу Жанену[37], который предоставил Соколову купе в своем поезде. Благодаря этому обстоятельству Соколов благополучно прибыл в Пекин и немедленно же направился к русскому послу (фамилию я его забыл[38]), прося отпустить средства для отвоза следствия в Европу – в Лондон или Париж. Хотя в распоряжении российского посла имелись большие казенные суммы, но однако же средств, потребных на нужды следствия об убийстве Императора, не нашлось.

Михаил Николаевич Гирс

Посол принял Соколова очень холодно и отказал ему в какой-либо помощи, в том числе, конечно, и материальной, так как в его смете подобного расхода не предвидено. И это говорил русский посол! Казалось, его поступок был исключителен по своей странности, но далее мы увидим, что не только один пекинский дипломат спешил отгородить себя от какого-либо касательства к этому делу[39].

Трудно теперь решить вопрос, что сталось бы с делом, о цареубийстве в Пекине, если бы на помощь Соколову не пришел вновь генерал Жанен[40]

.

Генерал Морис Жанен

Жанен долгое время находился при покойном Государе, в Ставке. Он много хорошего видел от Русского Императора, высоко ценил его как человека и сохранил в своем сердце о нем теплое чувство благодарности. Жанен считал своим долгом помочь Соколову чем мог, а потому на свой страх и риск принял от следователя весь следственный материал[41]

с вещественными доказательствами и доставил его в полной сохранности в Париж, где сдал[42] российскому послу Гирсу[43].

Вслед затем прибыл в Париж и Соколов, где ждали его еще более горшие разочарования и более тягостные испытания.

Я часто удивлялся, откуда у этого провинциального следователя, купеческого сына, выходца из глуши пензенских лесов, брался такт и житейская сметка, чтобы благополучно миновать многочисленные политические интриги, расставленные на его пути.