«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 2

Эти господа утверждали, что главным виновником цареубийства был Ленин. Нет, в этом вопросе ни Ленин, ни Дзержинский не виновны. Весь заговор об убийстве Царской Семьи и Членов Императорской Фамилии, в Москве, был сосредоточен всецело в руках Янкеля Свердлова, непосредственными исполнителями распоряжений которого были его сородичи: Шая Голощекин (он же Аванесов) и Янкель Юровский.

Сказанного уже достаточно, чтобы понять, какую бешеную интригу вокруг Соколова плели евреи. К сожалению, я должен сказать, что эта интрига оказала свое действие…

IV.

Как я уже говорил, генерал Жанен, привезя следственное производство в Париж, сдал его на хранение бывшему Императорскому послу Гирсу[48], являвшемуся старшим дипломатическим представителем национальной России заграницей. В виду этого нам, конечно, интересно проследить отношение г. Гирса к судьбе раскрытия истины в деле цареубийства.

Гирс очень внимательно выслушал доклад Соколова. Он приказал тщательно уложить все дела в ящики, на которые были наложены печати самого Гирса и Соколова. Это распоряжение бывшего Императорского посла как нельзя лучше символизировало его отношение к памяти покойного Императора!

Окончив эту работу, Гирс настоятельно советовал Соколову не продолжать далее следствия, мотивируя свой совет соображениями различного свойства, как-то: юридическими – Соколов, ведь, со смертью адмирала Колчака, потерял свои полномочия; нравственными – находясь на территории Франции, неудобно заниматься производством следствия, имеющего политический характер; фактическими – Соколов, дескать, безсилен принудить к даче показаний тех лиц, которые откажутся их давать, и т. д.

Затем Гирс назначил Соколову ежемесячное содержание в размере 1.000 франков.

Однако Соколов продолжал дальнейшую работу[49].

Мало кто знал, что Соколов следствие ведет в двух равноценных экземплярах, так как каждый протокол следствия писался им на машинке, и оба экземпляра текста давались для подписи опрошенному им лицу, после чего они скреплялись лично Соколовым. В том же духе составлялись и все прочие акты предварительного следствия. Таким образом, опечатывая вместе с г. Гирсом один экземпляр следствия, Соколов другой экземпляр сохранил у себя, оставив при нем наиболее существенные с юридической точки зрения вещественные доказательства. Первое время по прибытии в Париж Соколов был очень популярен.