Царство черной обезьяны

И Франсуа вдруг почувствовал, что двигаться он больше не может. Вообще. Он даже дышал с трудом.

– Иргали, закончи, – устало произнес колдун, усаживаясь обратно в кресло. – Заткни щенку рот, чтобы он не мешал мне беседовать с Пьером.

Лысая безобразная особь гадко хихикнула, подхватила истекающее кровью тельце птички и приблизилась к Франсуа.

Он знал, что будет дальше, видел не раз. Но ничего изменить уже не мог.

Глава 25

А вот кому полено! Чудесное полено черного дерева! Редчайший экземпляр – само ходит, ест и себя обслуживает. Правда, больше пока ни на что не способно, но ведь это пока! В руках настоящего мастера полено может превратиться в нового Пиноккио. Правда, деревяшке хотелось бы, чтобы его называли Франсуа, но это так, всего лишь каприз. Называйте как хотите, главное, помогите снова стать человеком!

Сколько он уже существует полурастением? Месяц? Два?

Франсуа не знал. Он потерял счет времени, особенно в первые дни, полные боли, ужаса и безысходности. Когда он был настоящим, полноценным растением, не способным даже пошевелиться. А то, что на алтарь его положили полностью обнаженным, добавляло ситуации еще и бездну унижения. И тотальной беспомощности.

Франсуа навсегда запомнил момент, когда в глазах его отца погас свет. Шок от появления живого и почти невредимого бокора, сменившийся яростью и гневом, затем – ужас, когда Пьер увидел распластанное на алтаре тело сына, над которым застыло безобразное лысое существо, державшее остро заточенный нож точно над сердцем жертвы.

– Выбирай, Пьер, – бокор с наслаждением наблюдал за страданиями своего врага, он просто купался в них, – жизнь твоего сына или жизнь той девчонки. Либо ты помогаешь мне вернуть силу, уничтожив маленькую дрянь, и тогда я отпускаю твоего мальчишку и обещаю уехать из Франции – места на земле предостаточно. Либо ты гордо отказываешься, и тогда я предоставлю тебе возможность насладиться мучениями твоего щенка. Иргали – черная мамбо, она, конечно, не имеет и десятой доли моего могущества, но зато обожает мучить таких молоденьких и красивых мальчиков, как твой сын. В свое время подобный ему очень обидел юную Иргали. И поверь, момента, когда черная мамбо вырежет его еще живое бьющееся сердце, мальчишка будет ждать с нетерпением. Правда, бедняга даже кричать не может, так что наблюдать за его мучениями в полной тишине будет еще забавнее. Верно, Иргали?

Сморщенная особь радостно ощерилась, явив миру полусгнившие зубы, и провела острием ножа от левого соска жертвы вниз, оставляя на коже кровоточащую полоску.

Это не было так уж больно, скорее страшно. Страшно смотреть, как меняется лицо отца. Шок, гнев, отчаяние, ярость – все это смешалось в горючую смесь, ослепительно вспыхнуло мучительной болью, несколько мгновений горело и наконец погасло. Оставив в глазах пепел. Серый пепел равнодушия.

– Я согласен, – даже голос Пьера изменился, в нем теперь шелестели сброшенные змеиные шкуры. – Отпусти его, я останусь вместо сына и сделаю все, что смогу.

– Э-э-э, нет, – укоризненно покачал головой колдун, – ты что, меня идиотом считаешь? Да твой щенок моментально побежит за помощью к остальным унганам.

– Не побежит. Ведь у тебя в руках буду я, и Франсуа вряд ли станет рисковать моей жизнью.

– Ты уверен? – насмешливо прищурился бокор. – Да ведь он влюблен в мать девчонки, Анну. И, поверь, сделает все, чтобы помочь ей. Ладно, хватит о всякой ерунде говорить. Сына твоего я никуда не отпущу, он останется здесь. Ты же будешь приезжать сюда по первому моему зову и делать все, что я прикажу. Дома скажешь, что Франсуа уехал на стажировку, скажем, в Канаду, и весь следующий семестр будет учиться там. Соответствующие звонки внимательного сына я обеспечу. В университете мой человек подтвердит эту версию. Да, малыш Франсуа, – повернулся бокор к лежавшему на алтаре парню, – твой профессор, пославший тебя за книгой, мой большой поклонник. Он обожает присутствовать при ритуалах черного вуду, а иногда и сам впадает в транс, впустив в себя лоа. Правда, в первый раз это было проделано с ним в принудительном порядке, но месье Анри понравилось, и теперь он – добровольный и преданнейший член общества Бизанго.

– Но хотя бы сними с моего сына заклятие неподвижности, – прошелестел Пьер.

– Сниму, – усмехнулся бокор, – но не полностью. Слишком уж он у тебя неугомонный, все время норовит сбежать. А мне лишняя головная боль ни к чему, постоянно следить за щенком некому. Поэтому до успешного завершения нашего с тобой общего дела мальчишка сможет ходить, есть, обслуживать себя, но и только. Разум его я отключу. Сам вернешь парня к нормальной жизни, когда получишь его обратно.

– А какая гарантия, что ты выполнишь свои обещания?