Цель номер один

Не вдаваясь более в эту сложнейшую проблему, хотел бы напомнить об одной стороне опыта дореволюционного прошлого. В царской России для привилегированных классов широко практиковалось казенное воспитание детей. Имеются в виду не какие-то приюты для бедных, а закрытые учебные заведения типа лицеев, кадетских корпусов и институтов благородных девиц. Пушкин, например, воспитывался в Царскосельском лицее, и почти все его однокашники (кроме тех, кто пострадал за участие в заговоре декабристов) сделали неплохую карьеру. Выпускницы Смольного института обычно хорошо устраивались в жизни, многие из них становились фрейлинами императрицы. Кадетские корпуса и другие военные училища были кузницами офицерских кадров. Если бы в наше время с женщины снять часть нагрузки, приняв ее сына или дочь 7–8 лет в лицей, то она с большей охотой могла решиться родить следующего ребенка.

Сценарий с массовым привлечением мигрантов вполне осуществим, только кликните – и миллиард жителей набежит, но в этих условиях коренным россиянам делать будет нечего. Но вот что странно. Власть хлопотала о привлечении мигрантов и в то же время сквозь пальцы смотрела на эмиграцию своих граждан, которая служит признаком их недоверия к собственной стране. (К тому же чинила всяческие препятствия возвращению русских из других стран СНГ.) При этом уезжали образованные и квалифицированные, а приезжали преимущественно (в лучшем случае) чернорабочие, а нередко просто люмпены и преступники.

А надо искать решение, которое позволило бы нам освоить Россию собственными силами. Надо не население подгонять под территорию и ресурсы, а исходить из задачи полного освоения ресурсов России тем населением, какое в ней будет, на основе собственных природных, финансовых и трудовых возможностей. И основа такой стратегии очевидна: это построение сверхинтенсивной трудосберегающей экономики. Нужны всемерная автоматизация производства, структурная перестройка экономики с преимущественным развитием наукоемкого производства, широчайшее внедрение информационных технологий, перемещение десятков миллионов жителей из трудоизбыточных центральных и южных районов страны на Север и Восток.

То, что в России при либералах существовала безработица – это был позор для власти и свидетельство полного ее «служебного несоответствия» (хотя для рыночной экономики – это норма). То, что наши ученые и профсоюзные деятели хлопотали (еще до кризиса) о сохранении, а еще лучше – об увеличении числа рабочих мест, говорит о непонимании ими стоящих перед страной задач. Для России главным направлением развития должно стать каждодневное высвобождение излишней рабочей силы из существующих производств на основе их автоматизации с тем, чтобы удовлетворить потребности в рабочей силе вновь возникающих предприятий и отраслей. При этом новые предприятия должны быть оснащены по последнему слову техники, желательно выше мирового уровня, а это означает, что высвобождаемым кадрам придется неуклонно повышать свой профессиональный уровень и квалификацию. В условиях высокотехнологичного производства с необычайно высокой скоростью протекающих процессов многократно возрастает ответственность каждого работника, от которого требуется быстро принимать решения в связи с возможными сбоями ритма работы. Значит, уровень подготовки наших кадров должен стать на порядок выше того, какой достался нам от прошлого. Все виды образования должны стать у нас не просто полностью бесплатными – людям надо доплачивать за то, что они учатся. Страны Запада столкнулись с тяжелейшей проблемой – там для выполнения необходимой работы достаточно иметь 20 процентов ныне имеющихся трудовых ресурсов, а куда девать остальных, «лишних людей» не в литературном смысле, а в прямом (а это 80 процентов!)? В России такой проблемы быть просто не должно.