Целая вечность и на минуту больше-2

В отчете не было раздела, который должен был подготовить наш атташе по культуре, что было очень грустно. Я набрал его номер, и через двадцать минут он был у меня. Да, это тебе не Мехти и не Исмаил, которые появляются у меня в кабинете раньше, чем я трубку положу. В случае с Туралом сказывается дядя — министр культуры.

— Турал, где твоя часть отчета? — я, грозно нахмурившись, смотрел на своего аккордеониста.

— А что писать? У меня же своих мероприятий не было — бюджет не предусматривает, а то, что я в клуб аккордеонистов хожу каждую субботу, Искандер отказался в отчет вносить.

— И слава богу, что отказался! А придумать ты ничего не можешь? Что культурные мероприятия посещал? Был, видел, присутствовал… Ты не переживай, господин Тапшзаде сюда не прилетит тебя проверять… Так что смелее: вперед и твори!

— Так обманывать неудобно!

— Неудобно не работать, а я тебя не прошу обманывать — ты просто креативно мыслить должен. Если ты думаешь, что за тебя это как всегда сделает Мехти, то глубоко ошибаешься. Понял?

ГЛАВА Х. Декабрь 2016

Я зашел в свой кабинет и набрал внутренний номер Тараны, он был занят, что меня не удивило. Конечно, посол не должен бегать по кабинетам подчиненных и требовать, чтобы они положили трубку, но битый час трезвонить Таране мне тоже не улыбалось. Я встал из–за стола и решительным шагом направился к ее клетушке. Дверь была гостеприимно распахнута и я на секунду застыл перед ней не в силах бороться с любопытством, которым был обязан матушке природе. Нет, меня не интересовало с кем говорит Тарана и не шпионит ли она в пользу Германии, Британии и США; меня даже мало волновало то, что она каждый час делает контрольные звонки своему связному, это все я мог понять. Но что она с ними обсуждает? Я знаю ее уже семь лет и не могу вспомнить день, когда она говорила по телефону меньше пары часов. О чем? О чем можно говорить по несколько часов в день? Вот вопрос, который меня терзал и мучения Гамлета казались детским лепетом по сравнению с теми, которые испытывал я, пытаясь ответить на этот вопрос.

Я постараюсь не вникать в суть вопроса, а это значит я не подслушиваю. Ну разве что самую малость да и цель самая благая: познать женщину. Так я и думал Тарана несла какой–то бред. Что–то насчет того, что мир потерял в лице кого–то великого танцора танго и что никто не умеет так сделав шаг вперед, делать два шага назад. И что если бы он не стал послом, а пошел бы в танцоры, то человечество приобрело бы гораздо больше. Потом она проборматала, что–то вроде «и ей жизнь изуродовал, и себе, я даже не знаю кого мне больше жаль». Интересно, о ком это она? Но тут я понял, что с меня хватит, все равно ничего вразумительного не услышу. Я заглянул в комнату и рявкнул:

— Тарана, будь любезна зайти ко мне, — она испуганно вздрогнула и даже не попрощавшись бросила трубку будто чего–то испугавшись, уж не меня ли? У себя в кабинете я ей надиктовал список своих встреч на весь день и строго посмотрев на нее, отпустил с миром.

Еще через неделю у меня было очередное интервью. Журналистка сидела и разочарованно глядела на меня. Да, пожалуй, такого пресного интервью я еще не давал. Девочка пролетела пять тысяч километров, чтобы услышать, что наш престиж крепнет день ото дня. На сколько вопросов я отказался отвечать? На пять? Она мрачно посмотрела на меня и пробурчала себе под нос:

— Арслан, вы отказались отвечать на семь вопросов из пятнадцати. Нет, то, что у вас в Швейцарской Конфедерации все хорошо, меня радует. Я, в конце концов, не Шекспир, чтобы вещать о том, что «не все спокойно в королевстве датском». Но о том, в каком размере выделена помощь ООН для нашей страны вы могли бы сказать? Или…

— Или… — и я улыбнулся ей. А потом она спросит на что ушла эта помощь. Какая помощь, о чем она говорит? Спросила бы еще о товарообороте между Швейцарией и нами: мы им нефть, а они нам швейцарский шоколад — вот и весь наш товарооборот.

Она махнула рукой и стала упаковывать диктофон и камеру, на которые записывала наш разговор. Самым внимательным образом проследив за упаковкой камеры, я решил в качестве утешительного приза рассказать ей что–нибудь эдакое, чтобы она не жалела о бесцельно прожитых пяти с лишним часах в самолете.

— А хотите историю, как я познакомился с первым министром иностранных дел Грузии, который прибыл в Женеву с неофициальным визитом? — я потянулся за сигаретой.

— Диктофон включить можно? — она задавала вопрос, на который знала ответ.

Я поморщился, она обреченно махнула рукой и кивнула головой:

— Ну рассказывайте.

— У меня должна была состояться с ним встреча, и все бы ничего, но, видно, сказалось волнение, и я забыл, как его зовут. Мне уже в кабинет заходить, а я обращаюсь к его помощнику: а как его имя–отчество, на что помощник почесал сначала лоб, потом затылок и сказал: «Господин посол».

Журналистка расхохоталась:

— Недавно их министр обороны перед правительством задачу поставил до конца следующей пятилетки овладеть термоядерным синтезом с целью достижения энергетической независимости от России, представляете?