Целестиал. Адепт авантюристов

Халльвега обернулась через плечо на забор, сквозь прутья которого виднелся ухоженный цветущий сад. За ним скрывался светлый дом с черными провалами окон, как самый большой кошмар в ее жизни. Собрав остатки сил, и физических, и моральных, заковыляла прочь. Как можно дальше от этого ужасного места.

Прохожие провожали взглядами, приближаться не спешили. Окровавленный клинок в опущенной к земле руке говорил красноречивее любых слов.

Звон цепи по плитам мостовой сопровождал каждый шаг. Движение давалось с трудом. Однако она не могла остановиться. Пока есть шанс, что ее вновь настигнет недавний кошмар, надо убраться как можно дальше. В баню. Там ее не тронут. Зафиру точно не даст.

— Остановись!

Окрик сбоку прозвучал слишком громко, полоснув ножом по нервам. Халльвега резко развернулась в сторону кричавшего. Клинок взвился вверх, безошибочно уткнувшись в грудь насильника.

— Не делай глупостей, девочка. Убери оружие, — голос, теплый. Не такой, как там, в доме.

Халльвега чуть помотала головой, зажмурилась ненадолго. Когда открыла глаза, видение Такселя пропало. Перед ней высокий мужчина в светлых доспехах. Эмблема города выгравирована возле ключицы на нагруднике. Гвардеец.

Клинок опустился к земле. Халльвега несчастно смотрела на гвардейца, пока тот неспешно и осторожно подходил к ней.

Блюститель порядка отошел от женщины, которая, видимо, привела его сюда. Остановился в шаге. Сам оружие не доставал, однако держался настороже.

Светло-песочные волосы треплет ветер, которого почему-то совсем не ощущает кожа. Халльвега впервые ощутила спокойствие, виной которому стал незнакомый гвардеец. Удивительно располагал к себе одним своим видом. Интуиция, предупреждавшая ее о Такселе, здесь мягко говорила о том, что этому человеку можно довериться.

Взгляд малиновых глаз сполз с небритого лица с выгоревшей щетиной, остановился на лезвии клинка. Кровавое острие зловеще мерцало на солнце, словно прося еще жертвы. Пальцы разжала и кинула оружие на землю. Сердце в груди совершило предательский кульбит и затихло. Знакомая удобная рукоять вселяла уверенность, придавала сил. Расставшись с клинком, она словно бы осталась голой посреди толпы монстров.

— Все хорошо, — гвардеец поднял оружие, заткнул за пояс. Не побоялся испачкаться или порезаться, что говорило об умении обращаться с клинками. Подошел вплотную к напуганному ребенку, что смотрела вокруг глазами затравленного зверька. Кровь залила половину лица, запеклась корочкой. — Не бойся, все будет хорошо. Идти сможешь? Я помогу. Обопрись на меня. Так, что встали пнями? Представление окончено. Дайте пройти. Идем, осторожно, не торопись.

Последние слова были обращены к ней. Халльвега неуверенно кивнула. В ушах шумело, перед глазами круги. Адреналин затихал, накатывала слабость. Однако таскать себя не даст, пока в состоянии перебирать ногами. Вот когда не сможет, тогда пусть помогает.

Ей накинули на плечи плащ, чтобы скрыть от прохожих кровь на теле. Незачем пугать жителей города разборками внутри того.

— Погоди, — через пяток шагов проводник остановился. Отпустил ее плечи, присел на одно колено у ноги. Потрогал цепи. — Эта штука снимается?

— Нет, наверное, — Халльвега тупо подумала о том, что даже не пробовала. По логике не должны оковы сниматься так просто, ключ нужен.

— Ладно, дойдем, там видно будет. Потерпи немного, недалеко осталось.

— Хорошо, — пробормотала Халльвега в пустоту.

Сознание отказалось сопровождать ее к месту назначения. Усилившийся гул подхватил и растворил в тумане. Так что она не видела и не знала, что ее успели подхватить, не дали упасть на мостовую. Гвардеец легко взял девушку на руки и быстрым шагом направился к ближайшей караульной.

Пришла в себя без ставшей чем-то привычной головной боли. Рука машинально коснулась головы в месте удара. Целая кожа, никаких неприятных ощущений. Кажется, ей дали лечебное зелье. А, может, лекарь поколдовал, и нет ушиба. Тут тоже не всегда поймешь, что лучше для лечения конкретного случая.

Пропали раны от схватки с Такселем. Халльвега поняла это, когда села на койке. Та была на высоких тонких ножках, застлана темно-серой простыней. Подушка есть, а одеяла нет. Сама она тоже в одежде.

Надо же, сколько порезов на броне. Она и подумать не могла, что ей так хорошо досталось Кровь осталась, раны затянулись. Оставила осмотр руки в покое, покрутила головой по сторонам.

Комната, в которой ей довелось очнуться, средних размеров, пустая, если не считать койки, где она лежала на данный момент, и стула перед ней. Еще есть окно, на нем решетка.

Халльвега свесила ноги к полу, осторожно встала. Цепь с лодыжки сняли, за что отдельная благодарность. Надоело чувствовать себя зверушкой на привязи.

Вид из окна ни о чем не сказал. Хотя, кажется, знакомое место.

Там ее и нашли, когда дверь отворилась. Халльвега перевела взгляд с улицы на новоприбывшего гвардейца. Темные доспехи, длинные прямые черные волосы и глаза, обведенные черной краской. Капитан Афурста невольно напоминала ей Турмалина.