Целестиал. Адепт авантюристов

— Вот ты где, — капитан западной части города обнаружила девушку, затаившуюся у окна. Та словно бы пыталась просочиться сквозь прутья и упорхнуть прочь.

Афурста кивнула и прошла вперед, дверь закрылась за ее спиной.

— Пришла в себя, это хорошо. Садись, надо поговорить.

Халльвега осторожно и тихо прошла к стулу, бесшумно ступая по полу. Привычка, которая сама себе бросилась в глаза. Умение передвигаться бесшумно там, где есть риск быть обнаруженной монстрами. Но — здесь?

Девушка села, куда было сказано. Малиновые глаза остановились на авантюристке. Черный доспех с со вставками песочного цвета, острые правильные черты лица. Блестящие карие глаза. Монстр? Не рядовой. Босс?

— Ты чего? — Афурста обеспокоилась, когда девушка перед ней напряглась, вцепившись пальцами в сидение стула. Смотрела на нее так, словно приведение увидела. — Халль, ты меня слышишь? Понимаешь?

— Да, — хрипло произнесла Халльвега. Мотнула головой, чувствуя слезы на щеках. Опустила взгляд к полу. Видение монстра перед собой не пропадало. Что за напасть?

— Хорошо, — Афурста отошла к кровати, достала оттуда складной табурет. Поставила перед девушкой и уселась напротив. — Рассказывай. И по порядку. Что произошло с тобой? Где ты была? Не бойся, говори все, как есть. Воды хочешь? Гайрад, принеси воды!

— Нет, — мотнула головой Халльвега, опасаясь поднимать взгляд от пола. — Не хочу.

— Пей-пей, — Афурста забрала стакан из рук вошедшего гвардейца. Протянула девушке перед собой. — Бери и пей. Халль, выпей, тебе полегчает.

— Я убила человека, — не сделала ни единой попытки оторвать руки от стула, произнесла Халльвега. Сидела и смотрела на пол, краем глаза цепляясь за кожаные штаны с пластинками черного цвета, которые были на капитане гвардии.

— Хорошо. Сейчас все расскажешь. Только выпей для начала, тебе станет легче, — уговаривали ее, как маленького ребенка. — Пей. Вот, молодец. Еще хочешь? Хорошо. Гайрад, свободен. Никого сюда не впускать, язык держишь на замке. Все желающие пообщаться ждут меня. Усек?

— Да, капитан, — знакомый голос отвлек от созерцания каменного светло-серого пола. Халльвега подняла взгляд. Ей ободряюще улыбнулся знакомый гвардеец. Светло-песочные волосы, выцветшая щетина и сочувствие во взгляде теплых глаз.

Монстр?..

Когда дверь за мужчиной закрылась, Афурста вернулась к прерванному разговору.

— Расскажи, что случилось, — попросила она мягко, но непреклонно. — Мои люди ушли на разведку. Туда, откуда ты пришла по словам свидетелей. Пока они не вернулись, я хочу услышать все от тебя. Кого ты убила? Как? Почему?

С минуту Халльвега собиралась с духом. Потом начала рассказ. Вспоминать особо нечего. Сухие фразы тяжелыми камнями срывались с языка.

Познакомилась с парнем. Зовут Таксель. В бане «Игривый краб», где она работает, его знают, приходил к ней через день. Вчера вечером предложил погулять. Повел через темный переулок. Там оглушил чем-то по голове. Очнулась в небольшой комнатке на цепи. Парень пришел позже, поглумился. Сказал, что ей не жить, как тем, другим. Удалось обманом уговорить, чтобы выпустил из каморки. Там увидела свою сумку, вспомнила, что в ней лежит ее оружие. Получилось к ней подобраться и завладеть клинком. Потом они подрались. Кажется, она убила Такселя. Может быть. Наверное. После этого сразу же сбежала. Все.

— М-да, — Афурста рассматривала притихшего ребенка на стуле напротив. — Хорошего мало, конечно. Ты знаешь, что законами запрещено убивать других авантюристов?

— Знаю, — да, она думала об этом все время, что провела одна в комнате после пробуждения. — Таксель тоже знал. Не помню, чтобы это ему мешало жить.

— Вот и не живет больше. Ты не рычи, я на твоей стороне. К сожалению, родители Такселя — люди непростые и богатые, со связями. С ними могут быть большие проблемы. Единственный сын и все такое.

— Хочешь сказать, что мне могут не поверить? — искренне изумилась Халльвега. Уши отказывались слышать столь откровенную глупость. — Они что, считают, что я убила их сына ради?.. Ради чего? Ради удовольствия, что ли?!

— Они еще ничего не считают, не в курсе событий. Найдем тело, видно будет. Насколько я знаю того, о ком речь, его родителей в городе нет, придется отправлять людей в Тай Хей Ланури. Не кричи, Халль, успокойся. Еще ничего не известно.

— Не кричи? Не кричи?! — взвыла в отчаянии Халльвега. Нервы, натянутые все последнее время, дали сбой. — А что мне делать? Надо было позволить себя прикончить? Пусть развлекается и убивает? Вы — гвардейцы. Вы должны защищать! Где, где вы были, когда была нужна ваша помощь?! Почему никто меня не спас? Никто не пришел на помощь! Почему?!

Ее обняли за плечи. В раздражении Халльвега попыталась скинуть с себя чужие руки. Не дали, лишь крепче обняли. Дрожащий ребенок перестал вырываться, когда понял всю бесперспективность данного занятия, и разревелся окончательно. Что ж, это лучше, чем если бы она держала все в себе.