Цели и средства

…рекомендуется мягкий контроль, не следует загонять животное в угол…

Минерва все‑таки догнала его на третьем этаже, но это недешево ей обошлось.

— Носитесь вы, профессор С–смит, – с трудом выдохнула она, – будто за вами стая оборотней гонится.

Эван остановился, взмахнул палочкой. Латник в углу превратился в кресло.

— Варвар, – проворчала она, почти падая на бархатные подушки. Отличник, – вкрадчиво подсказала память.

— С него не убудет послужить даме, – пожал плечами Эван. Он прислонился к стене и скрестил руки на груди. Выжидал.

Минерва вдруг засомневалась. А если все‑таки не он? В конце концов, патронусы могут и повторяться. Вон, у Амбридж тоже была кошка. А у Лили Поттер – лань…

— Как Гарри поймал первый снитч? – выпалила она первое, что пришло в голову.

— Ртом. Об этом писали в его биографии и в «Квиддичном обозревателе».

— Как наказали Мариэтту Эджкомб?

— «Фурункулюс» на условии. Гермиона… э… Уизли – талантливая ведьма.

— А не невыносимая всезнайка?

— Одно другому не мешает. У вас есть еще ко мне вопросы, директор?

Она задумалась.

— Из‑за чего я сняла с Гриффиндора сто пятьдесят баллов?

Эван неожиданно ухмыльнулся и почесал глаз под повязкой.

— Из‑за чудной самочки норвежского гребнеспина. Опять мимо, доамнэ директор, эту историю мне пересказывал Чарли. Норберта у нас знаменитость, а мне – так и вовсе почти родственница.

— Это… она вас так? – оторопела Минерва.

— Мало вы с этой троицы сняли, – кровожадно кивнул Эван. – Честное слово, Минерва, спросили бы лучше, с кем гулял Забини на пятом курсе.

Она отметила оговорку. С каких это пор вы зовете меня по имени, профессор Смит?

— Я, честно говоря, и сама не помню, с кем он гулял.

— С Трейси Дэвис. Но к концу года они поссорились.

Он посерьезнел.

— Я не уйду. Вы ведь этого боялись, директор? Середина года, вам нужен зельедел.

Минерва помотала головой и тяжело поднялась.

— Нет, Эван, – она вернула рыцарю прежний вид. – Мне нужен ты.

Эван поджал губы – до боли знакомо – и отвернулся. Минерва вздохнула. Казалось, столько было недосказанного, недообъясненного, недоспрошенного – и вот теперь все слова куда‑то исчезли.

— Если ты хочешь, я буду молчать, – выговорила наконец она.

Эван обернулся к ней, посмотрел пристально, не мигая. Минерва улыбнулась про себя: у меня нет секретов, мальчик.

Он кивнул.

— Пожалуй, хочу. Я ваш должник, директор.

— Будешь должен чаепитие у меня в кабинете, – фыркнула Минерва. – Я любопытна, знаешь ли. Или нет, лучше в «Трех метлах» – ты же любишь платить по счету. Да и портретов там нет. Идет?

— Как угодно.

— Еще одно… Скоро Рождество.

— И?

— Ты ведь помнишь, что нормальные люди в этот праздник дарят подарки друзьям и коллегам?

— Спасибо за напоминание, – Эван снова повеселел. – Последние годы у меня неплохо получалось сходить за нормального. Постараюсь не посрамить реноме.

— Тогда я спокойна, – улыбнулась она.

— С вашего позволения, директор?

— Спокойной ночи, Эван. До завтра.

Он поклонился, развернулся – почти по–снейповски – и зашагал по коридору. Факелы вспыхивали и гасли на его пути.

…оптимальная дозировка зависит от веса особи…

В Сочельник как всегда ужинали за одним столом посередине Большого зала, ученики и учителя вперемешку, все, кто остался в школе на Рождество. После ужина сытые и немного сонные дети собрались тесной кучкой под огромной елью. По–хорошему, их нужно было отправить по спальням, но Сочельник… Никто, даже Макгонагалл, не настаивает на строгом соблюдении режима.

Невилл прислушался. Кажется, они в десятый раз обсуждали вчерашнее приключение с дементорами, и оно обрастало новыми потрясающими подробностями, как Ли ловко наколдовал настоящего патронуса и спас всех, включая директора и Смита. Ну, оно и хорошо, честно говоря. Ли не повредит немного славы после того, что он пережил, бедняга. Хорошо, что все хорошо закончилось, что Макгонагалл оказалась рядом, и надо, наверное, провожать детей в Хогсмид, хотя бы до весны.

Итальянский квартет из холла перебрался в большой натюрморт над учительским столом и играл рождественские мелодии. В камине потрескивал огонь, маленький ангелок на верхушке ели подпевал музыкантам. Ханна села рядом, прижалась к плечу. Невилл покосился на ее оттопыренный карман – там явно прятался подарок, который она не доверила эльфам и каминной сети.

— Даже не думай, – прошептала Ханна. – Жди полуночи.

Невилл вздохнул – преувеличенно печально – и проверил свою коробочку. На месте.

Потом маленькая Лиззи Уиттингтон заснула под широкой елочной лапой и Макгонагалл все‑таки отправила детей спать. Невилл проводил в гостиные Пола Томаса и Бенни Корригана и двух первоклашек Ханны. Поднимаясь из хаффлпаффского подземелья, он и встретил Смита с Макгонагалл.

Смит, наверное, шел к себе, и Макгонагалл остановила его в холле.

— Погоди, Эван. Я забыла еще об одном подарке. Вернее, решила отдать его тебе лично. Ты ведь завтра утром в гости?

— Люпины зовут к себе, – ответил Смит. Показалось или нервничает? Хотя кто его, сиплого, разберет. А еще Невилл не доверял себе: после разговора с Гарри Смит выглядел подозрительным почти всегда.