Целитель #04 - Новый путь

– Здравствуйте, Нина Павловна, – смутилась Сулима.

Павловна облокотилась на мраморный прилавок:

– Ты на батю не думай, это все директор, точно тебе говорю! У него ж как – хочешь в «Южный Буг» устроиться? Плати! Хоть швейцаром, хоть шофером, все равно – вынь да положь! А Николай Лексеич и сам не брал, и другим не давал. Вот его и… того… – Тут она оживилась и понизила тон до интимного: – Говорят, из самой Москвы «важняк» пожаловал, следователь по особо важным! Не знаю уж, чего он там накопал, а только вчера «воронок» подали… Знаешь, за кем? За директором ресторана! Да! Прямо с работы увезли!

– Поняла? – Я легонько притиснул подружку. – Отпустят твоего папульку! Разберутся и отпустят.

– Да я что… – завибрировал девичий голос. – Скорей бы только…

Ритины глаза набухли слезами, и продавщица сама всхлипнула, морща лицо.

– Погодите, я щас… – Шмыгая носом, Нина Павловна метнулась в подсобку и вскоре вернулась с увесистым пакетом. – Тут ветчинки кусочек, чаю две пачки и кофе «Бон». Держите!

– Ой, спасибо, – всполошилась Рита. – Мы заплатим!

– Батя твой для меня куда больше сделал, – серьезно сказала продавщица, отмахиваясь от мятой пятерки. – Это ему спасибо надо сказать!

Затарившись дефицитом, мы пошли за галантерейными изделиями белого цвета.

За ужином мама не утерпела и вскрыла вожделенный «Бон». Так уж сложилось, что кофию в зернах хватало по магазинам, а вот растворимый приходилось доставать.

– М‑м‑м… – возвела она глаза к потолку. – Пахнет как!

– Кофеманка, – сказал я, посмеиваясь, и подлил себе заварки. Лопать шарлотку с чаем – удовольствие, а когда завариваешь чай «со слоном» – наслаждение.

– Мальчик-чайманчик! – пропела мама, отмеривая себе кофе в чашку.

– Не заснешь ведь.

– Да я пол-ложечки…

Затрезвонил телефон, но меня не пробрала дрожь, настолько всего переполняло стойкое умиротворение.

– Алло?

– Алло! Мишенька, привет! – радугой захлестал голос Инки. – Прости, прости, прости! Знаю, что плохая и нехорошая! Миленький, я только в поезде очухалась! И все равно до самой Москвы не верила, что все по правде! Ну, прости-и… – сладко заныла она. – Прощаешь? Ну, скажи, что прощаешь!

– Прощаю! – расплылся я.

– Честно-пречестно?

– Честно-пречестно.

– Миш, я тебе до того благодарна, что просто… Просто – ух! Слов нет! Тут все так здорово, и я такая счастливая! Ложусь счастливой, встаю счастливой, и сны счастливые снятся! Я уже снимаюсь в кино! Уже! По-настоящему! У меня роль Даши, секретарши Нины. И знаешь, что труднее всего?

– Что?

– Не улыбаться в кадре! Даша, она такая серьезная вся, северяночка-ленинградочка. Нина – бойкая, а я – медлительная, спокойная… Ха-ха-ха! Я, главное! Уже себя с Дашей путаю!

– А Наташу Варлей видела?

– Ви-идела?! Да мы с ней снимаемся! Она такая милая, веселая и совсем не задается! Ой, чуть не забыла! Мы сейчас с мамой на проспекте Вернадского живем, это здесь рядом. Ну, почти! У маминой троюродной… Ой, я не помню уже! У тети Зои, короче. Мы ее с Лариской «Зотей» зовем, сокращенно. Она привыкла, отзывается… Запиши телефон!

– Пишу, – улыбнулся я.

Инна старательно продиктовала номер и затараторила:

– Ой, все, зовут меня! Пока, Мишечка! Целую, целую, целую!

– И я тебя, – сказал по инерции, слушая короткие гудки.

Что у меня за натура, думаю, положив трубку. Пока слушал Инкины восторги, было хорошо, а осадочек все равно не растворяется…

– Кто звонил? – выглянула Рита из ванной.

– Инна.

– Успокоился? – дрогнули длинные ресницы вразлет.

– Нет, – признался я.

Глава 10

Суббота 28 ноября 1975 года, день

Мэриленд, Грейт-Фолс

Погоды стояли совсем не зимние – небо ясное, ярко светит солнце, хоть и не греет особо. Плюс двенадцать с утра.

Деревья, правда, голые, но не заметно, что зябнут. А среди рыжих разливов увядшей травы кое-где таится зелень.

«Прямо Украина!»

Накатило сыростью с Потомака, и Стивен Вакар поежился. Американцы, как немцы в сорок первом, к холодам не готовятся. На их шапочки без слез не глянешь, а нейлоновые куртки на «рыбьем меху»? Профанация зимней одежды.

– Стив! – Вальцев догнал его, протягивая корзинку. – Держи.

Вакарчук принял поклажу и принюхался.

– Сэндвичи?

– Костры тут разводить нельзя. – Джек Даунинг, ухватив самую большую корзину обеими руками, захлопнул дверцу джипа ногой. – Но пикник без огня – это можно!

Чарли Призрак Медведя, скользнув черным взглядом по русским, зашагал впереди, а Райфен Фолви, здорово смахивавший на хиппи, замыкал строй. Оба оперативника и меж собой имели сходство – прикид их не вызывал нареканий у Степана. Индеец накинул на плечи куртку из оленьей шкуры, с обязательной бахромой, а хиппующий Райф кутался в короткий ковбойский полушубок из овчины. Только Призрак Медведя заплетал длинные волосы в косицу-«хвост», а Фолви отпускал лохмы на свободу – пусть вьются, как им хочется.

Вакар догнал Чака и зашагал рядом.

– Слу-ушай, давно хотел спросить. – Он кивнул на куртку: – А зачем, вообще, эта выпушка? Для красоты?

Чарли мотнул головой:

– Нет. С ней odezhda быстрее сохнет.