Целитель

Одни, потому что считают тебя недостойным рассуждать о столь высоком. Другие, потому что считают подобные рассуждения собственной монополией.

Забитые, замученные, задёрганные недоверием и непониманием, мы начинаем говорить о том, за что не бьют и не издеваются – общедоступном.

И сразу становимся «хорошими», не выбивающимися из общего человеческого стада. Нас начинают поощрять: нет никаких тёмных сил – выдумки.

И не надо тратить на их разоблачение силы и жизни, всё гораздо проще: живите спокойнее, наслаждайтесь без оглядки…

Они-то ведают, что самый страшный обман, придуманный тёмными силами в том и состоит, что их, якобы, не существует.

Так людей превращают в стадо.

И это традиционно. И, как выясняется, очень легко и просто.

Даже мифологично.

Как разговоры о скором конце света.

Смешные, на первый взгляд, разговоры.

Ведь Земля существует много веков и лишь изредка (по космическим меркам) подвергалась экзекуциям со стороны Высших Сил.

Конец света возможен только в наших душах (потому за них и идёт такая война) и означает только одно – приход во Тьму. Но если душа придёт во тьму, тогда и вся земля окажется в ней. В твоём представлении.

В системе перевернутой логики любые катастрофические последствия преподносятся как доказательство действий тщательно законспирированного врага.

А он – в нас самих.

И не надо быть футурологом, чтобы вообразить картину ближайшего будущего.

Если наше сознание не переменится.

Если мы не повернёмся душой к Свету.

Если не проникнемся Добром к себе же подобным.

Если не станем менее агрессивными к Матери-Природе…

И вовсе не хочется думать о том, что Божьим провидением одни люди всё-таки определены ко злу и ко греху.

Хочется думать, что все мы только для добра и спасения…

Но постыдные людские дела убеждают нас каждодневно, что это не так.

Изначально наш выбор может увести куда угодно, потому что нас никто не вынуждает, никто не ориентирует.

Мы, находящиеся по обе стороны Бытия, сами определяем себя – к Свету, или Тьме.

Тьма жаждет.

Битвы идут.

С кем ты, человек?

Глава 3. С кем ты, человек?

Мне снится твой Город, он чист и хорош,

Какой-то он вечно погожий.

За Городом этим колышется рожь

И люди с блаженными схожи.

Хоть этим меня не проймёшь, не пронзишь,

Иной мне предписан обычай,

Я принял твой Город не просто, но лишь

За то, что твой дом там – привычен.

А.П.

1

До приезда Йен в наш город, практической магией занималась лишь одна женщина, тихо и незаметно лечила от запоев заклинаниями, искала украденное, помогала наладить бизнес, и всё это – при помощи «космических сил» …

Получалось неплохо, никто не обижался.

Но затем, на въезд в наш горняцкий городок всяких магов, гадателей, чародеев, экстрасенсов словно сняли запрет.

Газеты запестрели объявлениями: «Лечу», «Избавлю», «Приворожу» и прочее.

Йен была бесстрашна. Могла ночью – по звонку – сорваться и ехать в другой конец города, на зов страждущего.

К тому времени её постоянная клиентура уже чётко обозначилась: добрая слава делала дело.

Мне её бесстрашие совсем не нравилось. Я пытался предупреждать, остерегал. Она с улыбкой отвечала цитатой.

«Не приключится праведнику никакого зла, нечестивые же будут преисполнены зол». Ты своими страхами только нагнетаешь обстановку, закладывая в свои слова определенную программу. Если говорить, что такое может произойти, такое обязательно произойдет.

– Вы просто не знаете нашего славного горняцкого города.

– Город как город. Наш гораздо больше и страшней. Мудрость разумного – знание пути своего, – добавила со значением. – Успокойся, я знаю свой путь, знаю, где и когда он может оборваться.

Бедная Йен! Ничего ты не знала! А может быть ты знала заранее ВСЁ? И сознательно шла на это?

– Что такое?

– Всё когда-нибудь обрывается, – отвечала она. – Ничего бесконечного на земле не бывает. И хорошо. Все должно обновляться и рождаться заново.

– А Свет?

– Свет – основа всего сущего, он вечен. Он – единственная постоянная категория.

– Хорошо, я понял, но всё равно попрошу вас быть чуть осмотрительней.

2

…Тот день был не самым удачным – срывался номер газеты из-за недопоставленных обязательных материалов. Работники редакции сбились с ног, подыскивая равноценную замену.

Редактор, то есть я, брызгал слюной, грозился всех уволить, и даже топал ногами.

Кипение. Нервы. Страсти.

Словом, обычная работа газетчика в режиме выхода газеты.

… Всё сделали вовремя.

Все вздохнули с облегчением, позволили себе расслабиться, посидеть в тишине, попить чаю.

Кто не работал в печатном издании, тот никогда не поймет истинную цену этим минутам отдохновения; тот не постигнет затихающую бурю в глазах выпускающего редактора, корректора, корреспондентов, верстальщиков.

Напряжение снято, все смеются, веселятся после очередной одержанной победы.

Никто не вспоминает о том, что уже завтра начнется новый номер и всё повторится сначала.

Это и есть вечный праздник газетчика.

Это и есть настоящий праздник творчества.

Это – незабываемые мгновения, когда желание работать вменено не обязанностью, а потребностью души.