Целитель

Альмод посмотрел на него, как на совершенного дурака.

— Оттуда же, откуда и ты. Кто ж не знает про небесное железо? Правда, я до сих пор думал, что из него только кандалы делают.

Эйнар присел напротив, придвинулся ближе.

— За мечом, говоришь, рванула, не к тебе?

— Сдался я ей. Как и она мне.

— Сдался, конечно, в кои-то веки позарились… — Он скабрезно ухмыльнулся. — Тебе нравятся шрамы? Или в самом деле так горяча? Попробовать, что ли, когда дядюшка отвернется? Как посоветуешь, развязывать или нет?

— Ты теперь за мной все объедки подбирать будешь? — осклабился Альмод, не открывая глаз.

Наказание не заставило себя ждать — мир рассыпался разноцветными искрами. Наверное, стоило придержать язык и не злить того, в чьей полной власти оказался. Но он устал прикидываться паинькой. И без того демоны знают, сколько терпел.

— Не смей говорить о ней так, — прошипел Эйнар, приблизив к нему лицо.

— Да я о тебе, вообще-то. — И, не дожидаясь, пока щенок сообразит, что ответить, дернулся вперед, ударив его лбом. Эйнар отшатнулся, зажимая разбитый нос. Альмод ощерился, глядя на него снизу вверх. Напрягся, ожидая пинка.

Ивар вскочил со стула, развернувшись к ним, и взорвался руганью так, что Альмод на миг оторопел. От сдержанного до сих пор Ивара он таких изощренных словес не ожидал, впору записывать. Досталось всем — и племяннику, умудрившемуся от связанного в морду получить, и Альмоду, которому все неймется, хотя никто ему зла не желает, и Мирному, где чокнутый на чокнутом и чокнутым погоняет, и Харальду, неспособному вверенный ему город в порядке держать, а Ивару теперь расхлебывать, и…

Вокруг связанных рук Нел полыхнуло пламя, сжигая не только ремень, что ее связывал, но и одежду, и наверняка кожу под ней. Ивар осекся на полуслове, похоже, почуяв паленое, но прежде, чем он развернулся, девчонка, не пикнув, сиганула над полом, точно развернувшаяся пружина, выставив перед головой локоть и целя под колени Ивару.

Бешеная, как есть бешеная.

Ивар упал, но не грохнулся кулем, извернулся так, чтобы не налететь спиной на стул и не расшибить голову о стену. Эйнар дернулся к нему, Альмод отчаянно рванулся в сторону, подставляя ему под ноги торчащую рукоять меча. Зашипел сквозь зубы — кромка клинка впилась в тело, рассекая кожу и, кажется, сухожилия.

Эйнар — чтоб его — на ногах удержался. Подхватил плетением тяжеленный стул, запустил в Нел, которая только-только успела вскочить, впечатывая ее в стену. Девушка сползла на пол, мотая головой — видимо, и затылком здорово приложилась. Ивар тут же оказался над ней. Рявкнул:

— Сядь и не рыпайся! Что в этом сраном городе в воду подмешивают? Я же тебя, дуру, отпускать собирался!

Нел ответила — то и дело прерываясь на то, чтобы вздохнуть, здорово, видать, приложило. Речь вышла очень взволнованной и не слишком связной, но кое-что из нее уяснить получилось. Она не позволит всяким там, возомнившим себя божками, хватать кого ни попадя просто так. И из того, что она охотница, вовсе не следует, что охотилась на них, бродит тут кое-кто по приискам, кто именно — дело ордена, и она не позволит всяким там так с ней обходиться…

Она затихла, когда кулак Ивара влетел ей в лицо, лишив сознания. Похоже, терпение у него лопнуло. И без того долго продержался.

Альмод дернулся, снова зашипел, багровые капли застучали о пол, похоже, перерезал вену у сгиба локтя.

Ивар опять выругался — на этот раз тоскливо. Мотнул головой племяннику, указав подбородком на Нел — дескать, пригляди. Присел рядом с Альмодом.

— Обещай, что, как развяжу, не кинешься.

Да, не убрав небесное железо, кровь не остановить.

Ивар проследил за его взглядом.

— Жива. Очнется — сам залечишь. Или я могу, в качестве извинений. Ну?

— Обещаю, — сказал Альмод. — Если повода не дашь.

Ему вовсе не улыбалось истечь кровью, словно баран.

Ивар распустил ремень, стягивающий кисти Альмода — пошевельнувшись, он едва не взвыл в голос, все тело словно разом пронзили иголки. Ивар подхватил меч, дернулся и пробормотал что-то сквозь зубы, отбросив его на кровать. Альмод затянул порезы, медленно распрямился.

И со всей дури двинул Эйнара в челюсть. И еще раз, прежде чем тот успел опомниться.

Парень дернулся ответить, но сверху обрушился поток воды, отшвырнув их друг от друга.

— Твою мать, а говорили, умеешь слово держать, — рявкнул Ивар.

— Я обещал не кидаться на тебя. А за что ему прилетело, у него самого спросишь.

И если тот попробует хоть что-то сейчас проблеять в свое оправдание, Альмод его просто убьет. Надо отдать щенку должное — он все-таки сумел его разозлить. Здорово разозлить.

Эйнар, видимо, понял. Зыркнул зло, но промолчал. Ивар окинул племянника тяжелым взглядом.

— Потом объяснишься. Брысь с глаз моих.

Эйнар спорить не стал.

— Погоди, — окликнул его в дверях Ивар. — Скажи там, что люди могут возвращаться в свои комнаты. — Он обернулся к Альмоду. — Мы ведь договорим нормально, или ты намерен со своей девицей все же разнести этот трактир?

— Не знаю, о чем еще можно поговорить, но, — Альмод пожал плечами, — я обещал, а повода ты не даешь.

Ивар кивнул. Снова обратился к племяннику: