Целительница моей души

Поскольку завтра приёма не будет, я решила потратить чуть больше сил и практически закончить с мизинцем. Время подходило к часу ночи, когда я предложила пациенту пошевелить практически целым пальцем — не хватало лишь ногтя. Выражение его глаз, когда он сгибал и разгибал мизинец, дорогого стоили.

— Я хочу предложить вам выбор между скоростью и красотой, — с лёгкой улыбкой глядя, как мужчина ощупывает свой восстановленный практически из ничего палец — я заново вырастила всё, кроме части кости, — дождалась, пока он поднимет на меня вопросительный взгляд и пояснила: — Я могу вырастить вам новый ноготь сразу, потратив на это минимум половину завтрашнего приёма. Или могу восстановить его корень — и он начнёт отрастать сам, естественным путём. Месяца за три вырастет, или я вернусь к нему позже, когда восстановлю работоспособность остальных пальцев. Решайте.

— Но если нужно, вы сможете его вырастить? — уточнил мужчина.

— Да. Только…

— Понадобится время, — привычно подхватил он. — Я бы предпочёл, что бы вы вернулись к ногтям после того, как вылечите моего… больного. Если они сами к тому времени не достигнут нужной длины.

— Tогда давайте руку.

Пока я колдовала над будущим ногтём — это было несколько сложнее, чем с теми же мышцами, — мой посетитель внимательно на меня смотрел, я чувствовала его взгляд, ведь обычно он смотрел в потолок и мне не мешал. Но теперь он просто пялился на меня в упор. Не выдержав, я подняла глаза:

— Что?

— Вы сегодня другая. Вас явно что — то тревожит. Что случилось?

Ничего себе! Мне казалось, что моё сегодняшнее поведение ничуть не отличается от ежедневного. Я вообще не думала, что он особо меня замечает, тем более, какие-то изменения. Но заметил. Вздохнув, я призналась.

— Волнуюсь за племянницу. Она влипла в не самую хорошую историю, и я опасаюсь, не будет ли последствий.

— В какую именно историю?

Ему что, правда интересно? Может, рассказать? Так хочется поделиться с кем — то, перед кем не нужно представать взрослой, опытной, всезнающей и способной решить любую проблему. Переезд в столицу был необходим, но как же мне не хватало сейчас матушки Доны, которая всегда могла дать совет, или Кифы, с которой мы очень подружились. Хотелось просто высказаться, словно незнакомцу, соседу по дилижансу, которого никогда больше не увидишь. Брюнета я еще увижу, конечно, но когда вылечу и его, и того, кого он ко мне приведёт, наши пути разойдутся, скорее всего, навсегда.

— Один из студентов позволил себе оскорбительную реплику в адрес моей старшей племянницы. Её сестра, только что поступившая в академию и никого там не знающая, отреагировала так, как привыкла в деревне — кулаком обидчику в глаз.

— Молодец, девочка, — усмехнулся брюнет, заставив меня удивлённо на него взглянуть. Вот уж не ожидала такой реакции. — А что? — он высоко поднял бровь, заметив мою реакцию. — Это гораздо действеннее, чем пощёчина.

— Наверное, действеннее, — вздохнула я, мысленно с ним соглашаясь, — только вот студент оказался не из простых. Из лордов, — пояснила я, решив про принца не упоминать. Принц, лорд — всё равно ничего хорошего от этого конфликта ждать не стоит.

— Насколько мне известно, девяносто процентов студентов магической академии составляют дворяне. Ваша девочка должна была об этом догадываться.

— Дворяне бывают разные, — вздохнула я. — Обиду, которую спустит простолюдинке сын мелкого помещика, вряд ли оставит без наказания представитель высшей аристократии.

— Вашу племянницу наказали?

— Да, лишением увольнительной.

— А его?

— Не знаю. Кажется — нет. го отправили к целителю — всё, что мне известно. Но вряд ли лорда накажут за пошлость в отношении простолюдинки. Да и бог с ним, с наказанием, в глаз он уже получил, хватит с него. Но не аукнется ли это Льюле, когда будет решаться вопрос со стипендией.

— Со стипендией? — брюнет удивлённо поднял брови. — Вы надеетесь на стипендию для неё? Она настолько талантлива?

— Да, — не смогла я сдержать гордость в голосе. — У меня все дети талантливые, старшие уже получают стипендию.

— А у младшего портальный дар, — пробормотал мужчина. — И его мама спокойно лечит то, за что наши самые лучшие целители не берутся. Миссис Tроп, а вы точно простолюдины?

— По документам — да, — дёрнула я плечом, мысленно ругая себя за то, что позволила разговору уйти в опасную сторону. Впрочем, силу магии я не скрывала, дети тоже. Да и объяснение у меня заготовлено неплохое. — А вот что у нас в крови намешано — кто его знает? У моей мамы отец точно кто — то весьма непростой был, очень-очень непростой, судя по её силе, только никто, кроме бабули, имени его не знал, в нашу местность она уже с животом приехала. А папа мой вроде бы законнорожденный, да только магия в нём тоже была, хоть и слабая. У мужа моего и невестки магии не было, но кто их знает? Кровь лордов во многих простолюдинах течёт, хоть и разбавленная.

— А у вашей матушки магия ещё сильнее, стало быть, была?