Целительные силы. Книга 1. Очищение организма и правильное питание. Биосинтез и биоэнергетика

С 13 сентября по 30 декабря 1976 года находился в аллергическом отделении областной больницы г. Новосибирска с диагнозом: узелковый периартерит, подострое прогрессирующее течение с синдромами бронхиальной астмы, плеврита, коронарита и очаговыми изменениями в миокарде, нефрита, полиневрита, поражение желудочно-кишечного тракта, кахексия. В больнице был переведен на инвалидность II, а затем I группы. В последующем больной 15 раз лечился в стационарах без должного эффекта. Специфическое обследование и лечение у аллерголога не проводилось из-за тяжелого общего состояния. Последнее обследование началось 4 июня 1980 года, когда для снятия приступа удушья до 6 раз в сутки вызывали «скорую помощь». Был госпитализирован в астматическом состоянии 11 июня 1980 года; кроме массивной терапии (бронхолитики, сердечные, гормоны, седативные), больной бесконтрольно за ночь использовал два полных ингалятора с астмопентом и новодрином. Состояние значительно ухудшилось, и была вызвана реанимационная бригада. Несмотря на реанимационные меры, полностью снять астматическое состояние не удалось. 12 июня 1980 года к больному был применен способ ВЛГД. Все медикаментозные средства, кроме преднизолона, были отменены; доза преднизолона, регулярно употребляемая больным последние 3,5 года (35 мг в сутки), была снижена в 2 раза. В момент осмотра состояние больного было тяжелым, выраженная одышка в покое с участием дополнительной дыхательной мускулатуры. Больной занимал вынужденное положение, дышал шумно, ртом, цианоз губ, грудная клетка расширена в нижних отделах, фиксированна на вдохе, частота дыхания 32 в минуту. КП – 2—3 секунды. Способ ВЛГД усвоил с первого объяснения и через 2—3 минуты кашель и приступ удушья купировались, уменьшилось сердцебиение, улучшилось общее состояние. Сразу была проведена вентиляционная проба: глубокое дыхание (12 вдохов за 30—40 секунд) вызвало кашель и приступ удушья, дрожь в теле, сердцебиение, которые исчезали за 2—3 минуты при повторном применении способа ВЛГД. Таким образом, проба оказалась положительной и специфичной и подтвердила зависимость бронхоспазма, кашля и сердцебиения от гипервентиляции. В дальнейшем больной научился самостоятельно снимать приступы кашля и удушья. Приступы прекратились с первого дня устранения гипервентиляции и необходимость в медикаментозной терапии полностью отпала. Сниженные дозы преднизолона были временно сохранены. Впервые за несколько последних месяцев больной стал значительно активнее, свободно ходил по коридору и поднимался по лестнице на 3-й этаж. На 2-й день занятий, когда уровень СО2 повысился с 24,4 до 31,5 мм рт. ст., а КП увеличилась с 3 до 12 секунд, отмечались симптомы реакции выздоровления: головная боль, повышение температуры до 39 °С, которая держалась в течение 4 часов. Это сопровождалось выделением обильной мокроты (до 150 мл) в виде слизи, пробок, тяжей. Мокрота отходила легко, без напряжения. Уменьшился аппетит, усилились жажда и выделение горькой вязкой слюны с запахом применяемых ранее лекарств. Участились мочеиспускание и стул. Эти явления продолжались в течение суток, после чего состояние улучшилось. Нормализовался сон, аппетит, исчезли сердцебиение, одышка, кашель, слабость, потливость. На 8-й день, когда уровень СO2 повысился с 31,5 до 37,5 мм рт. ст., а КП увеличилась до 20—30 секунд, отмечалась повторная реакция очищения: болезненность в мышцах, повторно отходило много мокроты; проявления реакции были менее продолжительными, чем в первый раз. Выписан из отделения на 10-й день госпитализации со значительным улучшением. Физически активен. Трудоспособен. В последующий период наблюдения, более 1,5 лет, отмечались редкие обострения бронхиальной астмы, связанные с прекращением контроля за дыханием и поездкой на южный берег Крыма.