Целицельница 2

Когда младшего Воронцова «сплавили» в общежитие университета, Андрей напрягся. Не по причине — не было причин, просто внутрях дернулось, намекая, что в некоторых случаях лучше пере-, чем недо-.

Чуйку можно было, конечно, и послать — некоторым отпрыскам княжеских родов не помешало бы оказаться поближе к пусть и не совсем простому, но все-таки люду, однако Хлопонин предчувствиям предпочитал верить.

Как оказалось, не ошибся и на этот раз. Барышня, которую попросил присмотреть за молодым человеком, сработала на все сто, правильно посчитав, что легче всего присматривать, когда поднадзорный находится в шаговой доступности. Или — постельной, что было всего лишь частным случаем указанного варианта.

И хотя…

Рассуждать о морали, когда шла речь о жизни и смерти, точно не стоило.

— Сашка на сортировке, — неожиданно даже для самого себя произнес Хлопонин.

И ведь ни время и ни место…

— Мой в оцеплении, — взгляд Трубецкого стал понимающим.

Всего лишь мгновение…

Лишь согласиться, что ничто человеческое им не чуждо.

— Значит так, Андрей, — «скинув» оцепенение, неожиданно резко подобрался Трубецкой, — с собственными рефлексиями разберемся потом. А пока…

Он был прав, князь Трубецкой, тайный советник Тайной коллегии. С рефлексиями они могли разобраться и потом. Сейчас было время для тварей, посягнувших на чужие жизни.

* * *

По два часа на отдых и сортировку, чередуясь с другими группами. Свернулись уже в восьмом часу вечера.

Впрочем, самой тяжелой была та — первая, дальше стало пусть и не легче, но психологически проще. Всего лишь с десяток красных в той стадии, когда нужна экстренная помощь, но об угрозе жизни речь все-таки не идет, только о вреде здоровью.

Затем четыре часа принудительного сна — «укладывала» сама Людмила Викторовна, детской магемой, которой успокаивали малышей, и нас перебросили в мобильный госпиталь, развернутый на стадионе.

Тяжело ли там было? Очень! Но это если не сравнивать с сортировкой. Вот где ужас, о котором я вряд ли когда-нибудь забуду.

— Не спи…

Я вскинулась, оглянулась на неслышно подошедшего ко мне Кира.

— Не сплю… — буркнула устало.

Не без труда выпрямив спину, еще раз прошлась взглядом по развернутой над лежавшим парнем контрольной диагностической магемой.

В нашей палатке находились те, кто на грани между зеленым и желтым. С теми, кто посерьезнее, работали более опытные целители.

— Вроде все отлично. — Кир встал рядом со мной.

— Мне тоже так кажется, — вздохнув, кивнула я. — Значит, на выписку, — свернув магему и «вложив» ее в карточку, поставила я соответствующую отметку. — Ты со своими уже закончил? — направляясь к следующей кровати, поинтересовалась я у последовавшего за мной Кира.

Палатка широким проходом разделена на две части. В той, что справа от входа, работали Анна и Петр. Мы с Киром в той, что слева.

Вместо коек — специальные надувные матрацы, с приподнятым краем, заложенным в их форме вместо подушки. Верхняя поверхность шершавая, чтобы не скатывалось постельное белье. Несколько магем, обеспечивающих очистку, температурный режим и уровень поднятия того самого края.

Рядом стул, на котором была аккуратной стопкой сложена одежда — стандартный набор из штанов, футболки и тапок, чтобы только дойти до выписного пункта. И стойка, на которой висела медицинская карта.

Для самого пациента все выглядело вполне удобно. Для целителей — не очень. Чтобы наложить или скорректировать магему, требовалось наклоняться.

В палатках для более тяжелых пострадавших, стояли походные кровати. Нашу оборудовать так же смысла не имело. Всего лишь перевалочный пункт.

— Да, — подтвердил Кир, пристраиваясь за спиной.

Хотела я сказать, что завидую, но не стала. Из сорока шести человек, находившихся в палатке, Кир с братом взяли на себя большую часть. Да и с теми, что остались, успевали помогать.

Мы с Анной, конечно, были перспективными целительницами, но… Мало знать магемы и иметь сильные способности. Все это требовалось уметь применять на практике. Так что разница в два курса с этой точки зрения выглядела весьма существенно.

Магема развернулась под аккомпанемент этих мыслей. Зависла над спящим пациентом.

Спали они все. И нам удобнее — меньше сбивали эмоциями, и им хорошо. Все-таки целительский сон он и сам по себе стабилизирует состояние организма.

Но спокойно спали не все. Стонали, кряхтели. Вскидывались, вновь переживая произошедшее, но лишь для того, чтобы избавиться от этого страха. Исторгнуть его из себя.

— А вот этому господину придется еще задержаться… — прокомментировала я увиденное.

Граница между зеленым и желтым только называлась границей, а так…

Для одних это был уже конец процесса, когда все, что нам оставалось, откатить его назад. Для других — его начало или середина, что требовало и большего времени для восстановления, и особого внимания со стороны целителей.

Этот парень был как раз из последних. Вроде и доза, которую получил, не самая большая, но, похоже, сам он не из крепких, так что работать было с чем.

— Переводим в пятую? — Кир передвинулся, встал рядом.

В пятой палате работали студенты нашей Академии, но с последнего, четвертого курса.