Целуй меня страстно

— Я готовилась стать медсестрой после окончания специальной школы. Уже закончив ее, я совершенно неожиданно для себя победила на конкурсе красоты. К сожалению, это случилось значительно раньше, чем я приступила к работе. Неделю спустя я уже находилась в Голливуде и в общем-то только позировала. Через пол года я уже обслуживала выездной буфет, потом прошел еще целый год, пока я не поумнела настолько, чтобы бросить все это. Возвратившись домой, я устроилась по специальности.

— Значит, вы оказались плохой актрисой?

Она улыбнулась и покачала головой.

— Так что же, им не понравилась ваша фигурка?

Она мило поморщила лобик.

— Представьте себе, у меня оказалась нефотогеничная внешность. Вы можете себе это представить?

— Нет, не могу, — честно признался я.

— Благодарю вас, мистер Хаммер. — Ее голосок походил на пение лесной птички, и мне хотелось слушать ее без конца.

Она вытащила несколько регистрационных карточек и разложила их перед собой.

— Думаю, это как раз то, что вам нужно. Ну, а теперь мне необходимо проверить ваше удостоверение на право расследования страхования и…

— Но я не из страховой компании!

— О! — усмехнулась она и положила карточки обратно. — Прошу прощения, но видите ли, эти сведения сугубо конфиденциальны и…

— Эта девушка умерла. Ее убили.

Она раскрыла рот, но тут же его закрыла. После несколько затянувшейся паузы она спросила:

— Вы из полиции?

Я кивнул в надежде, что она больше ничего у меня не спросит.

— Понимаю, — промолвила она, прикусив губку и посмотрев на дверь слева. — Насколько я помню, у доктора уже был какой-то полицейский.

— Совершенно верно. Ноя расследую это дело самостоятельно и предпочитаю со всем знакомиться лично, а не по отчетам других. Если у вас возникли какие-то сомнения, то я готов подождать доктора.

— Нет, я думаю, что с этим все в порядке, — поспешно проговорила она. — Разрешите я вам прочту.

— Да, пожалуйста.

— У Берты Торн было слишком сильное потрясение. Она устроила здесь истерику, и доктор дал ей успокоительное. Полный покой — вот что могло ей помочь. После ее тщательного обследования доктор порекомендовал ей на некоторое время больницу. — Она приподняла брови. — Откровенно говоря, я не вижу тут никаких нитей для полиции. Никаких физических отклонений от нормы у этой женщины не было: самое обычное переутомление.

— Могу я взглянуть на карточки?

— Да, пожалуйста.

Она протянула мне карточки, и я склонился над столом. Девушка улыбнулась и откинулась на спинку стула.

Меня совершенно не интересовали сведения, которые она мне прочла. На первой карточке значились фамилия пациентки, домашний адрес и результаты предварительного осмотра. В самом низу была пометка: «по рекомендации» и стояла фамилия — Вильям Мист. Я еще раз внимательно просмотрел карточки, сделал довольное лицо и вернул их девушке.

— Ну как, это вам помогло?

— Пока трудно сказать.

— Может быть, все же хотите увидеть доктора?

— Нет, не сейчас. Я приду еще раз.

Неожиданно она переменилась в лице.

— Приходите, пожалуйста.

Она не шелохнулась, когда я поднялся со своего места. Я подошел к двери и оглянулся. Она пристально смотрела мне вслед.

— Вам все же следует еще раз попытать счастья в Голливуде, — улыбнулся я.

— Но я и тут встречаю интересных людей, — отозвалась она и добавила: — Хотя, конечно, весьма трудно судить об этом по такому короткому знакомству.

Я подмигнул ей, она так же ответила мне, и я вышел на улицу.

Бродвей был ярко освещен солнцем. Я шел по солнечной стороне улицы и пытался связать концы с концами, но у меня ничего не получалось. По дороге я зашел в какое- то кафе, сел за столик и заказал сэндвичи. Быстро поев, я снова вышел на Бродвей, но тут же остановился. Прошло уже два часа, а пока еще ничего не случилось. На Сте- ме мне делать было нечего.

Ускорив шаг, я направился к Двадцатой улице. Я ловил на себе взгляды, иногда раскланивался и слышал за собой шепот. В любой момент ко мне могли подвалить мальчики, знающие меня по описанию, и я должен был быть настороже. В одном месте мне показалось, что за мной кто-то идет, но я сумел быстро ускользнуть. На это ушло не более десяти минут. В последующие полчаса ничего интересного не наблюдалось.

Я вернулся на Стем. Такси довезло меня до угла улицы, а дальше я пошел пешком. В двух барах меня рады были видеть, а в третьем бармен попытался захлопнуть дверь перед самым моим носом, пробормотав при этом, что он закрывает заведение до вечера. Я не обратил внимания на его лепет, втолкнул его внутрь и вошел сам.

— Ребята здесь уже были, Эври?

— Мне это очень не нравится, Майк.

— Мне тоже. Когда?

— Около часа назад.

— Ты их знаешь?

Он подошел ко мне ближе, но промолчал.

— Они пили?

— Да, взяли по двойной порции, но не допили. Маленький парень очень нервничал и был крайне раздражен. Он хотел выпить все, но другой выплеснул содержимое на пол. — Эври сложил руки на жирном животе. — Майк, но о тебе никто не говорил ни слова. Это очень грязное дело… Может быть, тебе лучше бы скрыться на некоторое время, пока не пройдет гроза?