Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь (СИ)

Бажена попятилась. И упала в лужу. В том самом единственном красивом платье, что у нее было. Рядом хрюкнула свинья. И Жена вдруг испугалась. Испугалась так сильно, что ее замутило. Потому что внезапно осознала, что она сейчас думала о платье. О ПЛАТЬЕ! Когда на помосте секли Деньку. Платья было очень жалко, платье было ее давней мечтой. И Старостинку тоже было очень жалко. И под крик боли Бажена схватила подол платья — уже изрядно испачканный грязью, и рванула ткань. И еще. И еще. И еще. Она плакала и рвала самую ценную вещь, что у нее была. Потому что люди должны быть важнее тряпок.

— Тапок? Что она сказала, доктор? Какой тапок?

— Вена Хлад, успокойтесь. Девочка просто бредит. Не обращайте на ее слова никакого внимания.

"Они и так всегда поступают подобным образом."

— И прикажите поменять здесь все, вплоть до ночной рубашки, младшая вена мокрая, словно до сих пор бегает под проливным дождем. Не волнуйтесь, у вас очень сильная девочка, она поправится. Просто эмоциональное потрясение наложилось на физическое перенапряжение, а тут еще этот ливень.

— Какое у нее может быть потрясение? — удивилась Береслава вен Хлад. — Она ушла гулять! Под солнцем! Возле дома!

— Дорогая, ну мало ли, может ей встретился кто-то из деревни. Эти грубияны одним своим видом могут довести приличного человека до глубокого потрясения, не говоря уже об их манерах.

— Анджей, надо запретить ей гулять за пределами сада! Это было так опрометчиво!

Доктор Инт устало вздохнул.

— Как бы то ни было, вены, в любом случае ей нужен покой и уход. Я сделал все, что мог, остальное доделает природа. Бажена хоть и весьма нервная и одухотворенная личность, но здоровье у нее крепкое, так что я уверен, через несколько дней она вполне будет способна танцевать без устали. Жар почти спал, думаю, завтра она придет в себя.

— Вы уверены? Но…

Закрылась дверь, вырывая из мира Бажены посторонние звуки. Какое-то время перед ее глазами проносились малопонятные образы, а потом пришел покой. И обессиленная девушка отдалась на его милость.

***

Окончательно очнулась Бажена под утро. Скинула на пол мокрое одеяло, закуталась в халат и, шлепая босыми ногами по не по-летнему холодному полу, дошла до окна. Занимался рассвет. Над садом вроде бы еще царила ночь, но небо уже начинало светлеть. Словно обещало миру: скоро солнечные лучи согреют все своим теплом. "А будут ли лучи?" — задумалась Бажена. И решила, что должны быть. Должны. Не могут же дожди лить вечно!

Когда служанка принесла ей завтрак, Жена уже сидела на кровати с книгой в руках: полуодетая, но решительная. Во сне ей приснилось, что она смогла переспорить отца — небывалое событие! — и взбудораженная этой мыслью и смутными образами то ли из сна, то ли из бредовых видений, вена неожиданно приняла решение попробовать поспорить наяву. И не только поспорить.

— Помоги застегнуть! — приказала она строго, видя на лице вошедшей служанки желание возразить. Матушка, конечно, приказала из постели ее не выпускать. И пусть! Она… Она сама…

Что?

Чужие руки коснулись спины, взялись за шнуровку. Бажена спросила:

— Где родители?

— Уехали.

Понятно. Почувствовав, что ткань плотно облегла тело, девушка обернулась.

— Пусть заложат летнюю коляску.

Удивление, проступившее на лице служанки, заставило вену улыбнуться.

— Поскорее! — отвернувшись к окну, сказала она, не в силах грозно кричать. Женщина пару секунд топталась на месте, потом, наконец, вышла. Бажена облегченно выдохнула, словно одержала только что значительную победу.

Город! Ей надо в город. К девочкам. К их айфре. К портнихе. К… Куда-нибудь, где она сможет дышать, а не задыхаться. Хотя бы на пару часов. Собраться с мыслями, обрести уверенность, убедить для начала саму себя, что она действительно права. И только потом — идти убеждать родителей. В "Философском диспуте" Игина Красноречивого написано, что оратор способен убедить толпу в чем угодно, если сам верит в то, что говорит. Что ж, посмотрим.

К своему великому удивлению, Бажена действительно через полчаса отправилась в город. А ведь она всерьез думала, какими угрозами заставить слуг ее слушаться. Значит, самой не верилось, что ее приказ исполнят. И все-таки — исполнили. Ее ли в том заслуга? И почему запрягали так долго? Надеялись, что вернутся родители, и сразу станет понятно, что следует, а что не следует им делать? За что накажут, а за что…

Лошадь заржала, кучер что-то недовольно прокричал, взмахнул рукой, а Бажене показалось, что она видит, как кровавые капли слетают с крупа коня…

Глупости. Мать была права, когда говорила, что у нее не в меру пылкое, неуемное воображение. Это была одновременно и спасением, и наказанием для запертой в стенах дома вены. Бажена попыталась унять фантазию и сосредоточилась на проносящейся мимо природе. Но веселая зелень не успокоила ее душу.