Цена империи. Чистилище

– Погодите, Александр Егорович! По моим данным, в этой организации только в ее террористическом крыле порядка пяти сотен боевиков, вместе с организаторами, естественно. В то же время существует и умеренное, я бы назвал его «политическим», крыло организации, которые делают ставку на пропаганду и более или менее легальные методы борьбы с самодержавием. Там почти такое же количество членов, если не более. Есть ли гарантия, что они не воспылают праведным гневом и не бросятся мстить за товарищей? Успокаиваться рано! Мы срезали верхушку айсберга! Но ядро организации может возродиться, особенно, если останутся на свободе члены их исполнительного комитета. Такие, как Вера Фигнер, погибшая, по вашим словам, у дверей моего дворца. При этом надо понимать, что к террористической деятельности могут присоединиться валентные, простите, не замеченные в такой деятельности организации, ратующие за революцию. Особенно, если им дать на это денег. Хорошо, вернемся к этому вопросу позже. А пока что… Продолжайте, что удалось выяснить.

– Как вы уже знаете, группа нападавших включала себя семь человек: четверо из них – народовольцы, в том числе госпожа Засулич, которая сейчас и примкнула к «Чёрному переделу», но действовала как заправская террористка.

– Вот видите, к чему привело либеральничанье и игры с судами присяжных!

– Абсолютно согласен с вами, Михаил Николаевич! Нам помешало то, что часть нападавших выпала из внимания управления по той причине, что проходили у нас по картотеке как «передельцы». А они в терактах пока не были замечены. Схема была такая: со стороны набережной, откуда вы обычно едете, был выставлен наблюдатель. Пара террористов должна была оказаться сзади кареты, пара – спереди. Бомбисты – трое человек – находились почти напротив входа во дворец. По замыслу террористов, скорее всего, при подъезде кареты в нее бросалась бомба, открывался огонь по выжившим, так сказать, гарантированное поражение всех целей. План был хорош, но вмешались обстоятельства. Охрана рекомендовала группе рабочих развлекаться где-то подальше, эта тройка нападавших отошла к афише, сместившись с линии прямой видимости. Первой подъехала карета вашего сына, но бомбистам не было видно, кто в ней, второй – ваш экипаж. Николай Михайлович направился к вам, в этот момент была брошена бомба, которая взорвалась, влетев в лошадь.

– Криворукий оказался бомбист-то… Повезло… мне… – с горечью произношу, чувствуя, что во мне поднимается злоба на весь этот сраный мир…

Тимашев понимает, что эта фраза риторическая, а потому продолжает:

– Двух солдат-гвардейцев, что были на входе – контузило, оба получили тяжелые ранения. На удачу, должна была произойти смена, и в прихожей находился поручик Нащокин с двумя рядовыми, они и выскочили, открыв огонь по приближающимся врагам. А террористы бросились вас добивать. Вот только им помешали агенты в штатском, которые были неподалеку и попытались стрелять по нападавшим, но не преуспели в этом и были убиты на месте. Но задержали противника…

– Скажите, Александр Егорович, почему, по-вашему, агенты в штатском оказались столь малоэффективны?

– Не могу сказать так сразу… – Тимашев растерялся.

– Зато я могу. О том, что у моего дома дежурят два филера, я знал с первого дня. Но так нельзя! Два совершенно одинаково одетых господина с армейской выправкой! Их за версту видно! Посему нападавшие были готовы их ликвидировать, как одну из явных угроз. Я не ставлю вам это в вину, я просто хочу, чтобы вы обратили на сей факт свое внимание. Теперь понимаете, почему я настаиваю на специализированной службе охраны императорской семьи и высших государственных чиновников?

– Мы уже начали отбор…

– Хорошо, Александр Егорович, мы еще вернемся к этому вопросу. Не сомневаюсь в вашей работоспособности и преданности государству.

– Работоспособность уже не та, тяжеловато, Михаил Николаевич. Извините… Ближе всего к вам оказалась пара Веры Фигнер. К вам бросился Дегаев, чтобы добить, но был остановлен выстрелом господина в партикулярном платье, который до этого шел по набережной, подходя к вашему дворцу.

– Выяснили, кто этот господин…

– Некто Мезенцов, Сергей Николаевич, капитан, простите, подполковник в отставке.

– Мезенцов?

– Троюродный племянник генерала Мезенцова, бывшего моего предшественника, убитого террористом.

– Да, история была некрасивая… Продолжайте. – Мне было, о чем подумать. Какие-то интересные расклады получались, учитывая то, что с некоторыми бумагами из портфеля я успел ознакомиться.

– Мезенцов упустил совершенно госпожу Фигнер, но эту дамочку удачным выстрелом, как вы любите говорить, ликвидировал гвардии поручик Нащокин.

Ну да, это называется темпоральное взаимопроникновение, наверное, не только слова из этого времени становятся моими, но и словечки из моего времени перекочёвывают в современную мне реальность.