Цена молчания (СИ)

Раздражение Романа не отпускало. Он не понимал – неужели так сложно задать вопрос и получить на него вразумительный ответ. Но нет, женщинам проще напридумывать, вбить себе что-то в голову и, пылая ненавистью, сбежать. Островский знал, что его объяснение покажется самым идиотским оправданием женатого мужчины, желающего сходить налево, но все-таки это было правдой.

Он открыл ноутбук, собираясь поработать, чтобы отвлечь себя от мыслей об Ольге, но смог написать за час только один абзац.

- Твою ж мать! – вслух выругался и пнул ногой стоявшую рядом табуретку.

Роман ни в чем не был виноват, но тем не менее чувствовал себя именно так. И среди его знакомых был только один человек, который мог помочь разобраться в подобной ситуации.

Анна никогда не расставалась с телефоном: ни днем, ни ночью, ни в будние, ни в праздники. И сейчас подняла трубку после второго гудка.

- Привет, Ромочка, – пропела она.

- Привет, – отозвался он. – Как дела?

- Опускаем прелюдии и переходим сразу к делу. Что случилось?

Островский давно привык к юридическому подходу Анны – четко и по делу. Она умела слушать и слышать, всегда давала советы, не руководствуясь женской солидарностью и не становясь ни на чью сторону. Сейчас Роман вкратце обрисовал ей события пары последних дней и спросил после пятиминутного монолога:

- И что мне с ней делать?

- Во-первых, Рома, эта девушка основательно запала тебе в душу или в член, – четко поставленным голосом начала Анна. – Во-вторых, это хреново, что она узнала не от тебя, теперь твои объяснения будут выглядеть глупо. В-третьих, девушка, кажется, с определенными принципами, так что считает тебя сейчас последним мудаком.

- И что мне ей сказать?

- Лучше ничего, пока твоя Ольга сама не спросит, а то будешь смотреться довольно жалко с попытками оправдаться.

- Некрасиво получилось, – протянул Островский.

- Ты там влюбился что ли? – усмехнулась Анна.

- Нет!

- Ну-ну...

- Это сейчас был сарказм? – спросил Роман.

- Островский, я тебя знаю почти тридцать лет. Я видела многих твоих дам, видела, как ты к ним относился, как с ними расставался. И мнение ни одной из них тебя никогда не волновало, а их истерики вызывали только раздражение. Так что, если захочешь развестись, мы быстро уладим этот вопрос. Чао, муженек!

- Пока, женушка, – в тон сказал он и отключился.

Предположение Анны о влюбленности он не разделял – Ольга была просто еще одной женщиной в его жизни, которая надолго не задержится. Но в одном его жена была права: он не хотел выглядеть в ее глазах моральным уродом.

- Эй, соня, подъем! – Наташа трясла подругу за плечо. – Вечер уже.

Ольга открыла глаза и сказала:

- Сделай кофе.

- Сначала поешь. Идем.

С кухни доносился запах еды, и Ольга поняла, что закинуть в желудок что-нибудь надо, а то немудрено и язву заработать. Зашла сразу в ванную, умыла лицо холодной водой, жалея, что вот так просто нельзя смыть вчерашний день. При воспоминании об Островском и том, что он с ней делал, снова начало тянуть внизу живота.

«Точно нимфоманка», – подумала и невесело усмехнулась своему отражению в зеркале.

Наташа успела приготовить почти праздничный ужин и сейчас расставляла многочисленные тарелки на стол.

- Не стоило так убиваться возле плиты, – сказала Ольга.

- Хорошая еда снимает стресс, а хорошая закуска и подавно, – подмигнула ей подруга, достав из холодильника коньяк.

Когда с первым бокалом было покончено, Наташа не выдержала:

- Рассказывай...

- Что? – Ольга видела, что та уже ерзает от любопытства.

- Про писателя своего.

- Он не мой. Да и нечего рассказывать, просто очередной козел. Ты мне лучше расскажи, зачем наводила о нем справки?

Наташа виновато опустила глаза, налила еще коньяка, сжевала бутерброд и только потом ответила:

- Интересно мне стало, что он за зверь такой, если ты попала под его обаяние на второй день знакомства. А если у тебя вся семья состоит из одних ментов, то соблазн покопаться в жизни писателя, о котором мало что известно даже интернету, становится велик.

- Любопытная ты моя... – без злости покачала головой Ольга, а Наташа продолжила:

- Островский Роман Сергеевич, тридцать лет, не судим, не привлекался, женат на гражданке Колесниковой Анне Алексеевне. Вот ее даже у нас в городе довольно хорошо знают в определенных кругах, говорят, она первоклассный адвокат и...

- Хватит! Ничего не хочу слышать ни о нем, ни о его жене.

- Пожалуйста, – согласилась Наташа, подняв руки. – Но что ты будешь делать с работой?

Ольга уже сама задавалась этим вопросом. Можно было закатить истерику Олегу и сказать, что заниматься этим больше не станет. Но сумма, прописанная в договоре, останавливала – таких денег не заработать на фрилансе. Все упиралось в финансовую сторону.

- Попробую поговорить с Олегом, может, он сможет договориться с Островским, чтобы я работала сама, присылала ему готовые сцены, он их одобрял или браковал и сам отсылал Самойлову. Времени займет немного больше, чем планировалось, но я не буду видеть рожу гения пера.

- Вышла б замуж за Андрея, не пришлось бы думать о деньгах, – завела свою любимую пластинку Наташа.

- Не начинай!