Цена молчания (СИ)

- Молчу, но замечу: за время, что мы тут сидим, ты пять раз посмотрела на телефон. От кого звонка ждешь?

Как бы не хотела Ольга признавать, но она действительно ждала звонка или сообщения от Романа, хоть и сама отрицала это.

- Ничего я не жду.

- И на старуху бывает проруха, – усмехнулась Наташа. – Ты, кажется, втрескалась в своего писаку.

- Ха-ха-ха, – чеканя слоги, сказала Ольга и фыркнула: – Очень смешно.

Комментария в ответ она так и не услышала, а только получила снисходительную улыбку.

Островский знал, что разорвать договор Ольга не сможет – Самойлов ей не позволит. Многие пункты и подпункты контракта на экранизацию были внесены Анной, а режиссер сам виноват, что согласился работать на любых условиях.

«Жена», – подумал он и понял всю абсурдность ситуации.

На протяжении всех лет, пока у него стоял штамп в паспорте, Роман не чувствовал каких-то изменений в своей жизни. Этим штампом он просто помог своей подруге детства сделать карьеру, но никогда в их отношениях не было ни капли романтики с его стороны, а с ее и подавно. Анна была хорошим другом, почти сестрой, и их регистрация ничего не значила... До сегодняшнего дня, до встречи с Ольгой.

Время притупляет эмоции. То, что казалось вчера невыносимой трагедией, окрасившей жизнь в черный цвет, сегодня может отозваться лишь легкой болью в груди. И в голове от переизбытка коньяка.

Ольга спала все на том же диване, заботливо укрытая пледом, и слушала мелодию своего мобильного, оставленного на кухне.

- Эй, алкоголички! – услышала голос Наташиного брата из соседней комнаты. – Я только что пришел с дежурства.

- Закрой рот! – проорала откуда-то подруга и через минуту принесла Ольге телефон с шепотом: – Это Островский, – как будто гений пера мог их услышать.

- Можешь послать его, – накрылась с головой, желая спрятаться ото всех, и услышала, как Наташа пропела:

- Слушаю.

Стараясь не показывать своей заинтересованности, даже не выползла из-под пледа, но затаила дыхание и прислушалась.

- Ольга Михайловна занята...

Пауза, потом снова голос нараспев:

- Я скажу, чтобы она вам перезвонила... Нет-нет, не надо звонить Олегу Викторовичу... Я сейчас попробую, – последняя фраза уже была произнесена другим тоном, немного растерянным. Видимо, Островский себе не изменяет.

Наташа рывком сдернула спасительный плед и показала пальцем на телефон. Ольга отрицательно покачала головой.

- Нет, все-таки Ольга Михайловна не может подойти... Да, хорошо, я передам.

- Что случилось?

- Твой... Твой писака... – Наташа даже задыхалась от возмущения. – Вот как он так может общаться? Вроде бы ничего плохого не сказал, но чувствуешь себя нашкодившей школьницей...

- Это он умеет, – подтвердила Ольга.

- А еще сказал, что если не перезвонишь в течение пятнадцати минут, то он позвонит Олегу и обговорит условия разрыва контракта.

- А он сможет это сделать?

- Кто знает, что там прописано. У него жена юрист, могла внести свои поправки... Ой, – запнулась Наташа, виновато посмотрев и пожав плечами.

- Ничего, – вроде бы равнодушно отозвалась Ольга, но в груди опять кольнуло. – Я поехала домой.

- Что делать-то будешь?

- Я пока подумаю.

Быстро умывшись и сделав два глотка кофе в прихожей, Ольга вышла на улицу, закурила и начала сверлить взглядом телефон. Минуты менялись на дисплее слишком быстро – мысли от них отставали.

«У тебя осталось две минуты», – высветилось СМС, и она набрала номер, почувствовав, как участилось сердцебиение, но опять, прибегнув к самой распространенной психологической защите – отрицанию, списала это на комбинацию вчерашнего алкоголя и принимаемого сейчас никотина.

- Неужели? – ответил Роман вместо приветствия.

- Что ты хочешь?

- Тебя.

От одного только слова Ольга едва устояла на ногах и подумала: «Каким гипнозом он владеет?»

- Давай ты жену свою будешь хотеть, – она все-таки не выдержала, но Островский, кажется, ее не услышал:

- Через час я договорился о встрече с Самойловым. Надеюсь, ты там будешь.

Хотя бы не позвал к себе, но при упоминании имени Олега у Ольги все оборвалось внутри. Если гений пера разорвет контракт, то пострадает и бюджет киностудии, и бюджет сценариста на договоре подряда.

- Хорошо, – согласилась Ольга и отключилась.

Быстро дошла до дома, приняла душ и, как бы того не хотела, все равно осматривала себя в зеркале перед выходом. Самой себе хотела понравиться, или понравиться Островскому, или просто что-то ему доказать – например, что ей на него плевать – или скрыть за внешним лоском свою потерянность и дрожь.

Она приехала первая за десять минут до назначенного времени. Выражение лица Олега не сулило ничего хорошо – сосредоточенное, хмурое. Ольга даже не успела закрыть дверь, а он уже начал орать:

- Ты какого черта творишь?

- А что я натворила? – спросила спокойно, проходя в кабинет и присаживаясь на стул.

- Оля, я не думал, что ты докатишься до типичных женских истерик. Ты всегда умела руководствоваться мозгами, а не эмоциями. Сейчас что-то изменилось?

- Нет. Может, я просто окончательно поняла, что написание киносценариев не мое. А тебе Островский на что жаловался?