Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему

История идей описывает то, как идеи эволюционируют. Никто не контролирует эволюцию468. Изменение более органично. Идеи появляются из ряда источников – зачастую как ответ на события момента, иногда как часть естественного эволюционного процесса

469. Идеи отбрасываются (можно думать о них как об интеллектуальных мутациях), но некоторые находят плодородную почву: они помогают людям понимать мир, особенно когда в их собственных интересах – понять его

.

В прошлом убеждения иногда менялись в таком направлении, которое способствовало росту благосостояния элиты, как тогда, когда доминировали идеи, оправдывающие рабство или неравенство. Порою убеждения менялись и в ту сторону, которая работала против их интересов. Разумеется, элиты в Великобритании предпочли бы, чтобы идеи Просвещения не пересекали Атлантику. Рабовладельцы Юга хотели бы понимать выражение «все люди созданы равными» в более узком смысле. Даже эти несколько примеров, свидетельствующих о смене убеждений в сторону, противоречащую интересам элит, позволяют предположить, что, по крайней мере в прошлом, элиты фактически не диктовали развитие идей.

Глобализация принесла, например, новые идеи во многие страны, включая идеи о демократии, правах человека и равенстве. Изменения в технологиях или структуре рынка – переход от аграрного строя к мануфактуре или от мануфактуры к экономике с сектором услуг – неизбежно сопровождались социальными трансформациями невероятных масштабов, включая идеи о том, как общество и экономика должны быть организованы. Развитие промышленности требовало более образованной рабочей силы, и было сложно предложить аргумент против расширения избирательных прав для хорошо образованных, даже если они не являлись членами более ранних элит.

Успехи и провалы государства и рынков играли важную роль в эволюции идей о роли каждого в прошлом веке. С приходом Великой депрессии, когда один из четырёх работников стал безработным, было сложно для любого, кроме убежденных идеологов, видеть рынки всегда эффективными. Неудивительно, что в этих условиях идея, что государство должно играть более важную роль в управлении макроэкономикой, набирала силу. До 1960 года в большинстве развивающихся стран по всему миру рынки (по крайней мере, сформированные колониальной властью) сами по себе не давали рост. Было естественно, что многие из этих обществ пришли к заключению, что государство должно играть более важную роль в их развитии. С провалом коммунизма, впрочем, было одинаково трудно для любого (кроме убежденных идеологов) верить в то, что государство должно взять доминирующую

роль в экономике. Исходя из этого опыта, из наблюдений, что рынки зачастую проваливаются, но то же делают и государства, идея, отстаиваемая здесь – что существует необходимость сбалансированной роли между рынками, государством и гражданским обществом, – естественно эволюционировала. То, чем этот баланс будет, может варьироваться в разных странах с течением времени. В Восточной Азии возникла идея государства развития, такого государства, которое управляет развитием, но с использованием рыночных механизмов. её реализация привела к огромному успеху, самому быстрому устойчивому росту, когда-либо достигаемому, – с огромным сокращением нищеты и улучшением качества жизни для подавляющего большинства граждан.

Но идеи и интерпретации исторических событий постоянно оспариваются. Некоторые рассматривают этот опыт и, так или иначе, придумывают альтернативные толкования. Одни (как Нобелевский лауреат экономист из Университета Чикаго Милтон Фридман) выстраивают интерпретацию Великой депрессии, концентрируясь на провалах государства, так же, как правые, рассматривая Великую рецессию, ищут возможность обвинить в ней государственные усилия по продвижению жилья для бедных. Другие смотрят на огромные успехи Соединённых Штатов в годы после Второй мировой войны – на относительную стабильность, быстрый рост, рост, от которого все получили пользу, – и говорят, что этот рост мог бы быть ещё быстрее, если бы мы отказались от регулирования и понизили налоги. (Конечно, предыдущие главы показали, что этого не случилось бы: в эпоху дерегулирования и более низких налогов рост был медленнее, а страна распадалась на части.)

Как подчеркивает наша дискуссия об иллюзии равновесия, доказательства не всегда разрешают эти споры: защитники разных точек зрения видят их по-разному. Считают, например, что, если и был рост в эпоху дерегулирования и низких налогов медленнее, если и были дела большинства американцев не так уж хороши, то что-то ещё могло быть в этом повинно – к примеру, было по-прежнему слишком много предписаний и слишком много неуверенности, вызванной теми, кто защищал регулирование. Анализ, показывающий, что Fannie Mae и Freddie Mac не были в центре Великой рецессии, просто отвергается470.