Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему

Рынки иногда могут создавать свою собственную реальность. Если существует широко распространенное убеждение, что рынки эффективны и государственное регулирование только мешает этой эффективности, тогда, скорее всего, государство отменит предписания. А это повлияет на то, как рынки себя поведут на самом деле. В последнем кризисе то, что последовало вслед за отменой регулирования, было далеко от эффективности, но даже здесь разразились битвы интерпретаций. Правые пытались возложить кажущиеся провалы рынка на государство; по их мнению, государство заставляло людей с низким доходом покупать дома, что и было источником проблем. Это убеждение стало широко распространенным в консервативных кругах, но практически все серьёзные попытки оценить доказательства пришли к выводу, что в этой точке зрения мало смысла. Но этого «мало смысла» оказалось достаточно для того, чтобы убедить тех, кто верил, что рынки не могут творить зло, а государство не может творить добро, в том, что их взгляды верны. И это – другой пример «подтверждающей необъективности»463.

Восприятие неравенства и индивидуальное поведение

Как мы обсуждали в главе четвертой, если люди верят, что работодатель относится к ним предвзято, они склонны к тому, чтобы халатно относиться к работе. Если представители меньшинства получают меньшую зарплату, чем другие с той же квалификацией, они должны и будут чувствовать, что к ним относятся несправедливо – и более низкая продуктивность как результат может и, скорее всего, приведёт к тому, что работодатель снизит зарплату. Это может быть «дискриминационным равновесием»464

.

Даже восприятия расы, касты и половой идентичности может иметь значительное воздействие на продуктивность. В блестящем наборе экспериментов, проведенных в Индии, детей из низшей и высшей каст попросили решить головоломку с денежным вознаграждением в случае успеха. Когда их просили делать это анонимно, различий в исполнении между кастами не было. Но когда низшая каста и высшая каста были в смешанной группе, где было известно, кто принадлежит к низшей касте (они сами это знали и знали, что и другим об этом известно), уровень выполнения задачи детьми из низшей касты был гораздо ниже, чем у высшей касты465. Эксперимент подчеркнул важность социального восприятия: люди из низшей касты некоторым образом вбирали в свою реальность убеждение, что они хуже, но только в присутствии тех, кто тоже в этом был убежден.

Восприятие справедливости и политика неравенства

Я объяснял ранее, как наши представления меняются под воздействием «фрейминга», и потому неудивительно, что бо́льшая часть битвы сегодня ведется вокруг фрейминга неравенства. Справедливость, как красота (пусть даже частично), воспринимается глазами смотрящего, и те, кто наверху, хотят быть уверенными, что неравенство в Соединённых Штатах сегодня представлено так, что кажется справедливым или по крайней мере приемлемым. Если оно воспринимается как несправедливость, это может не только повредить продуктивности на рабочем месте, но и привести к законодательству, которое сдерживало бы его.

В борьбе за государственную политику, чем бы ни являлась реальная политика частных интересов, государственный дискурс фокусируется на эффективности и честности. В мои годы, проведённые в правительстве, я никогда не слышал лоббистов, которые просят субсидий просто потому, что это обогатит их счета. Вместо этого их запросы выражаются на языке справедливости и – пользы, которая будет для остальных (больше рабочих мест, более высокие налоговые платежи).

То же самое относится и к политике, которая сформировала растущее неравенство в Соединённых Штатах – и той, что внесла вклад в неравенство в рыночных доходах, и той, что ослабила роль государства в снижении уровня неравенства. Борьба вокруг «фрейминга» в первую очередь концентрируется на том, как мы видим уровень неравенства – насколько он высок, каковы его причины, как это может быть оправдано?

Корпоративный топ-менеджмент, особенно в финансовом секторе, попытался убедить других (и себя), что его высокие зарплаты могут быть оправданы как результат большого вклада в общество, что они необходимы для того, чтобы мотивировать руководство компаний продолжать трудиться на благо общества. Именно потому это и называется «стимулирующим платежом». Но кризис показал всем то, что экономические исследования показали давно, – этот аргумент был ложью. Как мы отметили в главе четвертой, то, что называлось стимулирующим платежом, было чем угодно, но не им: платеж был высок тогда, когда продуктивность была высока, но платеж был высок и тогда, когда она была низка. Только название менялось. Когда производительность была низка, имя менялось на «сохраняющий платеж».