Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему

Разумеется, те, кто хотел лишить бедных права голоса, не говорили об этом как о лишении прав. Экономисты и статисты различают в данном случае два направления греха: неразрешение голосовать тем, кто может это делать, и разрешение голосовать тем, кто не может этого. Республиканцы говорят о первом, как о самой важной проблеме общества, демократы думают иначе. Однако позиция республиканцев лицемерна: барьеры, которые они создают, чтобы «подловить» людей первым способом, носят действительно экономический характер, хотя и прикрыты якобы заботой о том, чтобы избиратель был квалифицированным. Требование установленной формы фото на документе, удостоверяющем личность – как правило, в виде водительского удостоверения или идентификационной карты Управления транспортными средствами, – создаёт ситуацию дискриминации между теми, кто имеет деньги, время и доступ к информации о получении этих документов, и теми, кто этого доступа не имеет417

. Требование идентификационных документов избирателя может также включать в себя требование свидетельства о рождении или иных документов, получение которых требует ещё больше времени, средств и бюрократии.

В то время как дни подобных (дискриминирующих избирателей) политических процессов в США остались позади, до сих пор наблюдаются ограничения на участие в выборах представителей беднейших слоев. Власти используют для этого все более тонкие методы, пытаясь отстранить от голосования целые группы мигрантов и их окружения, а также уголовных преступников. В некоторых случаях трудно различить простое пренебрежение и действительное лишение избирательного права, однако результаты этих явлений схожи: давление на избирателя/специальные целевые аудитории избирателей. Эти эффекты присутствуют в избирательном процессе, даже если для них нет специальных барьеров на стадиях регистрации или собственно голосования – особенно среди наименее привилегированных слоев населения, где энтузиазма к голосованию не наблюдалось, но наблюдался рост недовольства официальными властями. В результате каждый третий способный голосовать американец – а в абсолютном выражении это 51 миллион человек – не был зарегистрирован418.

С другой стороны, некоторые показатели помогают значительно облегчить процедуру регистрации для тех, кто может голосовать. Разрешение регистрации для голосования одновременно с прошением о выдаче водительского удостоверения уменьшает транзакционные расходы, что облегчает регистрацию для голосования. А более гибкое расписание на избирательных участках и больше возможностей проголосовать облегчают саму избирательную процедуру.

Описанные выше попытки ограничения населения в их избирательных правах имеют двойной эффект. В той степени, в которой они оказываются успешными, в той же степени безуспешным оказывается услышать голос какого-либо человека. И складывается ощущение, что ведется настоящая борьба за то, чтобы изменить устоявшийся принцип, согласно которому доступ всех граждан к избирательной системе ведёт к утрате ими иллюзий и усилению политического отчуждения.

Бесправие

Ранее мы видели, как правила экономической игры, устанавливаемые в ходе политических процессов, спутывают карты в угоду самым богатым. Правила политических игр имеют аналогичную суть. Осознание того, что правила этих игр основаны на несправедливости, так как дают непропорционально огромную власть элитам, обогащают и без того богатую верхушку, ведёт к политической отчужденности в смысле утверждения бесправия и разочарования. Бесправие проявляется на разных уровнях вертикалей власти.

Решения 2010 года по делу Объединение граждан против Федеральной избирательной комиссии

, в котором Верховный суд оправдал необузданные расходы корпораций на проведение своих кампаний, представляет собой очередной верстовой столб на пути к бесправию, с которым сталкиваются простые американцы419. Это решение позволяло корпорациям и профсоюзам практиковать «свободные речи» в поддержку кандидатов и участвовать в выборах наравне со всеми избирателями. Так как корпорации обладают в миллион раз более существенными ресурсами, чем обычные граждане, решение фактически означало создание класса супербогатых политических акторов, которые преследовали единственную цель: получение собственных прибылей.

Сложно оправдать решение Верховного суда в терминах философии. Корпорации – это легальные сущности, созданные для определённых целей и поддерживаемые человеческими законами со специфическими правами и обязанностями. У них есть преимущества, например, в качестве ограниченной ответственности, однако есть случаи, когда ядро корпорации может стать уязвимым. В рамках корпорации действует принцип личной вины за преступные действия. Однако корпорации все же не люди, поэтому они не имеют неотчуждаемые прав. Верховный суд, давая корпорациям карт-бланш на формирование собственных политических сил, кажется, придерживается иного мнения420.