Цена посвящения: Серый Ангел

«Уходить надо. Вскрыть кубышку, чтобы на первое время хватило. И рвать когти из Москвы. Сейчас покружу по городу, сброшу хвост, если навесили. Беру у Жоры в автосервисе любую колымагу — и ходу в Татарстан, к Джабраилу. Он свистнет своим абрекам, дочку тихо вывезут. Дочку пасти не станут, ума не хватит. За женой наружку пустят. Ну-ну… Заодно узнают, с кем эта лахудра спит. Хватит, что мне здесь ловить? Ленка, хрен с ней, другого мужика найдет. Уже нашла, тварь… А дочку в этой говенной стране я не оставлю. Увезу за кордон, слава богу, бабки есть. Там нормальные люди живут, а не скот и шакалы, как здесь. Пусть поживет по-людски и человеком станет». — Он зажмурился, вспомнив шелковые волосы и нежный запах кожи дочки. Нет! Сначала надо проведать Доктора, шило ему в сердце сунуть, а потом уже дальше рвать. К утру все будет, как эти сучонки поют: «Нас не догонишь, нас не догонишь!»

Он поднял воротник куртки, вприпрыжку сбежал с крыльца. Вышел на плохо освещенную улицу. Незаметно огляделся. Наклонил голову, будто бы спасаясь от дождя — так лучше было контролировать взглядом тыл. Пошел расслабленной походкой, невольно попадая в такт песенке, засевшей в мозгу. «Нас не догонишь, нас не догонишь», — повторял он, как заговор, на каждый выдох.

Впереди послышался нервный цокот каблучков. Мелькнул контур женской фигуры.

Пак сузил глаза, дал команду телу расслабиться и приготовиться к любой неожиданности.

Навстречу по дорожке трусила девушка. Ноги на высоких каблучках то и дело подламывались, она всхлипывала и тихо, по-щенячьи поскуливала.

Увидев Пака, ускорила шаг, почти побежала. Левая рука прижимала что-то белое к лицу.

— Мужчина, где здесь милиция?! — В голосе слышалась едва сдерживаемая истерика.

В сумерках — а остановила она его в самом темном месте на аллейке — Пак с трудом разглядел, что девушка прижимает к лицу заляпанный темными пятнами платок.

— Где милиция?! — почти простонала она. У Пака сработал рефлекс профессионала.

— На вас напали? — машинально спросил он, вместо того чтобы указать дорогу.

Вскользь оглядел незнакомку. Прилично одета, молодая, пахнет дорогими духами, «Нарвалась на гопников, лохушка», — сделал вывод он.

— Сумочку вырвали, — глотая слезы, проговорила девушка. — И лицо… Они по лицу ударили! Я ничего не вижу. Лицо изуродовали-ли-ли!! — Она захлебнулась рыданиями.

«Скорее всего просто нос раскроили, — мысленно подредактировал ее показания Пак. — У баб всегда так: раз дали по роже, то уже уродина на всю жизнь».

Он бросил взгляд вдоль аллеи, потом назад.

Ничего подозрительного.

— Ну-ка покажите! — потребовал он.

Рук, однако, не протянул. Они так и остались расслабленно висеть вдоль корпуса.

Девушка громко шмыгнула носом, одним глазом (другой закрывал платок) уставилась на Пака.

— Мне милиция нужна! — почти крикнула она.

— Тихо! Я сам — милиция, — строгим голосом оборвал ее Пак. — Как зовут?

— Анжела, — ответила девушка.

«Надо же, как дочку», — мелькнуло у Пака в голове.

— Лицо покажи, Анжела, — уже мягче сказал он.

Девушка, помедлив, отвела от лица руку, сжимающую скомканный платок. Голову при этом она повернула, подставив лицо под свет фонаря.

Паку пришлось немного податься вперед. Но разглядел, что лицо девушки густо покрывают темно-красные разводы. Глаз в темном круге фиолетового пятна. Верхняя губа вздулась и неестественно оттопырилась. «Классно припечатали», — машинально отметил Пак.

Девушка развернула кисть, держащую платок. Пак только успел отметить, что движение это ненужное, непонятное… И через секунду едкая струя ударила по глазам.

— Ах ты сука! — прошипел Пак, зажмурясь от обжигающей боли.

Рефлекс бойца прыжком отбросил тело назад, потом резко вперед, срывая дистанцию. Правая нога выстрелила вверх. Он ничего не видел, слезы застили глаза, но знал: если девчонка еще стоит на месте, удар проборонит ее от живота до подбородка.

Но девчонки там уже не было. Пустота. В удар Пак вложил всю злость, сила была такой, что, не встретив цели, нога ушла так круто вверх, что колено ударилось о плечо. Пак на выпаде выстрелил ударом кулака вперед. И опять — в пустоту.

И тут на запястье его вытянутой рукой обрушился сверху мощный рубящий удар. Следом шею захватили в клинч жестко, до хруста под кадыком. Ни вздохнуть, ни крикнуть. Руки захватили с двух сторон, ловко взяв на болевой прием. Нажали так, что локти выгнулись в обратную сторону. Парализующий удар в живот тренированный пресс Пака выдержал. Но следом врезали в пах. Уже сквозь красный туман боли он почувствовал, что чьи-то руки железным хватом сковали ноги в коленях… «Минимум четверо. Это захват», — успел подумать он, проваливаясь в пустоту.

Его бросили лицом вниз на резиновый коврик, жестко пнули в копчик. От резкой боли Пак чуть не завыл, но в голове прояснилось. «И то ладно. Еще повоюем», — подумал он, прислушиваясь к себе.