Цена Рая

Кэйлен подняла глаза и насторожилась, увидев, что шаман идёт к ней. Она попыталась изобразить на лице серьёзную мину, подобающую моменту, но это было нелегко.

— Сестра Кэйлен, не поможешь мне с джинерой?

Кэйлен кивнула и пошла к огню, горевшему в углу, за решёткой. Над огнём висел котёл с булькающей жидкостью. Кэйлен аккуратно сняла котёл и налила густую коричневую жидкость в три древние резные деревянные чашки. Все трое взяли по чашке, и подошли к священному алтарю, за которым стояла статуя женщины — воплощения Лэйлоры.

Джинера, напиток из бобов джиненя, в обилии произраставшего в джунглях, имел резкий, немного горьковатый вкус, который поначалу был неприятен, но затем вызывал желание пить ещё и ещё. Кэйлен чувствовала аромат, исходящий из чашки, и надеялась, что скоро наступит та часть ритуала, в которой они выпьют напиток от имени Лэйлоры. Но у брата Хьюгана, похоже, была другая идея. Он шагнул к алтарю и опустил свою чашку между собой и статуей. Затем кивнул Резу и Кэйлен, чтобы они сделали то же самое. Они поставили свои чашки на алтарь, шаман поднял высоко руки и запрокинул голову:

— О, всемогущая Лэйлора, заботящаяся о нас, мы, твои скромные слуги, просим твоей милости…

Кэйлен закрыла глаза: похоже, это надолго. И она не ошиблась. Похоже, брат Хьюган решил перечислить все фрукты, орехи, и листья, которыми щедрая Лэйлора одаривала свой избранный народ. Кэйлен раскрыла глаза, чтобы узнать, что происходит, и поймала себя на том, что смотрит в свою чашку джинеры и отчаянно хочет пить. Но вдруг что-то произошло. Поверхность жидкости задрожала. Да нет, не только жидкость — сама чашка тоже тряслась и двигалась!

— Брат Хьюган… — начала было она, но остальные тоже уже заметили, что что-то не так.

Теперь уже тряслась сама земля. Внезапно Кэйлен и саму начало раскачивать, когда земля под её ногами двинулась, проливая драгоценный напиток. Теперь уже трясся весь храм, и куски древних стен отваливались и падали вокруг них. Она вспомнила рассказы, которые слышала в детстве, о том, как Лэйлора вытряхнула их из таких жилищ, как этот храм, чтобы они вели более кочевой образ жизни.

— Что это? — спросил Рез у сводной сестры, пытаясь оттянуть её на безопасное расстояние от стен, но ответил ему шаман:

— Это Лэйлора, она сердита на нас! — заявил он.

И в тот момент в это было легко поверить. Всё было не так. Храм, казавшийся таким твёрдым и вечным, трясся, словно один из их шатров в зимнюю бурю. Лэйлора была миром спокойствия и безграничной щедрости, почему она на них так разозлилась? Кэйлен видела, что Резу так же страшно, как и ей, но брат Хьюган просто злился. А затем всё закончилось, так же неожиданно, как и началось. Земля у них под ногами вновь стала твердью.

— Я не понимаю, — недоумевала Кэйлен. — Почему Лэйлора сердится?

Брат Хьюган покачал головой:

— Это очередной знак. Как и всё остальное. И те трое пропали по этой же причине. Лэйлора сердится, и мы все сгинем от её гнева!

Он развернулся и ушёл, так и не завершив ритуал, а пролитое подношение джинеры растеклось по земле.

Обстановка в центральном отсеке была, мягко говоря, напряжённой. «Хамфри Богарт» входил во внешние пределы солнечной системы, но его вхождение было отнюдь не по прямой. Это было похоже на движение по минному полю. Огромное облако метеоритов и обломков планет создавало почти непроходимый барьер, защищавший пять ближайших к звезде класса «3» планет. Как только стало ясно, что для безопасного прохождения корабля сквозь этот пояс понадобится весьма искусное пилотирование, Хеспел передал штурвал капитану. Майор Кендл был правой рукой профессора Шулоу. Как и корабль, майор прошёл через войну, после которой у него остались шрамы как на теле, так и в душе. Ему уже было за шестьдесят, он был в хорошей форме, но уже давно на пенсии.

Хеспелл с благоговением смотрел, как ветеран космического десанта вручную управлял кораблём, не отводя взгляд от монитора. Он знал, что старика тренировали сохранять спокойствие под огнём, но это было не совсем то. Едва касаясь навигационных органов управления и почти не глядя на приборы, он демонстрировал в действии то самое чутьё пилота, которому невозможно было научиться в академии. У Кендла были стальные нервы и реакция пантеры — качества чемпиона. Несмотря на это, Хеспелл ловил себя на том, что забывает дышать, следя за их медленным продвижением вперёд.