Цена слов (СИ)

Нелегко это будет, Чудь много воевала с Тавритой на передовой Зимней Войны, сторожа знали толк в поимке лазутчиков и допросах. Никому они нынче не доверяли и к чужакам относились с пристрастием. Тёмная, лесная глушь и жестокость прошлой долгой осады воспитали в них это.

Потому, отойдя подальше от сторожа, Олег как ни в чём не бывало направился к торговой палатке. За лотком стоял парнишка, шестнадцати Зим – соломенные волосы схвачены кожаным ремешком со стеклянными бусинами: несмотря на молодость у Златки была невеста, которая в знак скорой свадьбы распустила своё украшение. Теперь среди друзей парень ходил гордым соколом, а прочие девушки знали, что сердце молодца занято.

– Тепла в дом, – поздоровался с молодым торговцем Олег. – Как с припасами в городе? Есть что на мен после Долгой Зимы? Запасы общины не оскудели?

– С годами лишь богатеем, – улыбнулся парнишка, но глаза его смотрели на скитальца с сомнением. – Но не за простые ли сказы ты собрался мен свой вести?

– А что, слова нынче подешевели?

– Смотря какие, – сказал Златко вполголоса и подался вперёд над прилавком. – У торгового люда новости порой высокую цену имеют, – забормотал он. – Могу тебе уступить, или вовсе задарма что отдать, если только честно ответишь. В Чуди знают кто ты такой и чем занимаешься: тебе о Нави известно, как о семье родной, а откуда знания такое – никому не рассказываешь. Байку про жену из нор вызволенную народ уже слыхивал, да только мало кто верит. Женщин к дикарям подпускать близко нельзя, они от Нави никогда не возвращаются. Не могла твоя жена о подземниках знать ничего. Но, если ты мне правду расскажешь…

Олег со стуком поставил на прилавок кошель, где звякнуло последнее серебро:

– Мне мясо и ничего больше.

Златко разочарованно выдохнул, но попытка не пытка. Торговец начал подсчитывать прибыль и паковать товар для Олега, а тот, помня совет Колована, внимательно следил за каждым куском. Но пока что Златко всё делал на совесть. Чуть в стороне от мясного прилавка продавались шкурки животных и рукоделие: глиняная посуда, вышитые полотенца, костяные фигурки и красивые деревянные птицы. Олег не удержался, чтобы не прикоснуться к одной из них. Каждое пёрышко крыльев было выточено до мелочей. Тот, кто вырезал подвесную игрушку, очень любил своё дело.

– Птица счастья – она Тепло от бед сберегает, под её крыльями семьи мирно живут, – подметил Златко, чем интересуются. – И дети счастливы, и жена, и все близкие твои тоже счастливыми будут. Возьми, скиталец, вдруг когда-нибудь осядешь, построишь избу, семью себе заведёшь, как все нормальные люди.

– Нет, не возьму. Всё уже было…

Олег вспомнил взгляд, что всю жизнь искал в его душе понимания. Как бы хотелось сейчас обнять того человека, вновь сказать ей самое главное. И ведь всегда хотел скиталец семьи – счастья для себя и для неразумных детей своих. Да только счастье пришлось строить во тьме, и у любви его оказался печальный конец. Но теперь Олег, кажется, знал, кого в этом винить, ради этого он в Китеж и ехал.

Чтобы не терзать больше сердце, он огляделся по сторонам. На рынке было немноголюдно и любой человек – видный. Вот хмурый мужчина – судя по пёстрой коровьей куртке таврит, перебирает самодельные патроны. Он недоволен, товар ему не очень-то нравится – по понятным причинам: мало где научились делать патроны пригодные для стрельбы. Дело было даже не в пуле, а в надёжности гильзы и пороха. А вот местная женщина у соседнего лотка присматривается к домотканой материи. Она не спускает с рук малыша, не больше одной Зимы. Ребёнок притих, вертя в ладошке бубенчик на материнской одежде. По площади бредёт девушка – не в мехах и без костяных украшений как чудцы, а в растянутой рубашонке и коротких потёртых штанах выше лодыжек. Ступни почти босые, прикрыты мягкими кожаными морщиницами – самая простая обувь, которую только можно увидеть.

Девчонка внимательно обходит прилавки, будто ищет чего-то. В серых глазах задумчивость и тоска. Олег сразу заметил с каким недовольством смотрит на неё Златко. Видимо, парнишка её знал хорошо. На плече у девчонки висит сумка – явно пустая. Худощавое тело как у подростка – голодать ей приходится часто. И сейчас она, насторожившись, осматривает мясные лотки. Но как только девица увидела прикованного к столбу человека, то замерла. Рука тревожно коснулась остриженных чуть выше плеч гладких рыжих волос. Она смотрит на пленника не отрываясь.

– Уходи… – шепчет одними губами Олег. – Ну же, не стой там. Иди себе дальше: просто мужик на цепи, чего ты не видела?.. Или ты тоже с ним?

Но она не уходит и смотрит на схваченного «колдуна», а тот отвечает ей злобным взглядом. Слишком долго она на него смотрит, слишком много понимания в её серых глазах, даже страха. Рыжая наконец разворачивается и идёт к одному из прилавков со снедью, но уже поздно – её заметили, и Колован отправился следом.

– Это кто? – торопливо обернулся к торговцу Олег.