Цена слов (СИ)

– Тавриту построили на старых фермах. Со времен Обледенения люди прячутся здесь, и мясо скота не даёт им погибнуть. Но не только травой они кормят своих драгоценных быков. В амбарах синтетическая прикормка – осталась ещё со времён Тёплого Лета. От неё скот жиреет, растёт большим, крепким и может Долгую Зиму перетерпеть. Только учуяв запах добавки, быки сходят с ума, тянутся к ней, хотят поскорее насытиться. Красному Ивану брюхо вспороли, дрянью этой рану набили и бросили к уцелевшим быкам: отправляйся, мол к тем, ради кого других притеснял в Поднебесье. Страшно сказать, что быки с ним тогда сделали…

Глаза Лиски заблестели от страха – заметив это, скиталец добавил:

– Мир очень жесток, и не всегда для этого есть оправдание. Нынче Таврита под властью Китежа – потому что монастырский воевода посреди осады бросил всё и срочно уехал назад в Обитель. Тавриту брали уже без него, младшие командиры, а они после штурма не смогли отстоять право христиан на часть города. Теперь здесь правят язычники.

– Те, кто Светлую Веру чтит, тоже ведь люди, – девчонка хотела уже пойти с холма к городу, но Олег схватил её за рукав и потянул обратно. Лиска с ворчанием вернулась к скитальцу. Ей надоело стоять с пустым брюхом, однако Олег не спешил.

– Если хочешь чему-нибудь научиться – никогда не торопись. Прежде чем к людям выйти со сказом, нужно узнать – опасны они или нет. А если мен не получится и бежать нам придётся?

Лиска притихла. Олег снова отдал ей бинокль, и своей рукой направил девчонку, куда нужно смотреть:

– Вот, видишь – вся Таврита как на ладони, из трёх колец состоит. Самое большое кольцо – внешнее, порушенное да выжженное – там восемнадцать Зим назад сражения шли. До Зимней Войны на выжженной земле стояли большие дома и стойла с быками, а теперь только руины. Срединное кольцо – это новое городище, сегодняшнее. Кто остался в живых и родился после сражения, те там обосновались. Новый частокол гораздо ниже прошлого, чтобы при случае общину ещё раз штурмовать...

– А зачем? – не поняла Лиска.

– Люди бунтуют. За те Зимы, что Таврита захвачена, в городе стало выжить не просто. Еды не хватает, Китеж много запасов как налоги забирает себе. Скотоводам сейчас не сладко живется, оттого и восстания происходят. Неспокойное это место.

– Эх, не везёт нам с тобой, дедушка, – разочарованно выдохнула сирота. – Кушать хочется, так, что аж животик скрутило, а еду придётся просить у тех, кто сам не сытый, – поведя биноклем чуть в сторону, она спросила. – А что в середине общины? Будто большой каменный дом…

– Детинец стоит – это крепость окольничего. Он наместник самой Берегини. В каждой крупной общине есть городничий или старейшина – они точно из местных. Но при них всегда ставленник Китежский. Окольничий за делами следит, чтобы город был в полном подчинении Пераскеи. А в Таврите, так вообще нет старейшины – только окольничий.

– Ишь ты, как заперся, – обвела воровка биноклем крепкие стены. За ними укрылась небольшая крепость, сложенная из такого же серого камня. Крепость возвышалась на вершине насыпного холма, словно булыжник поставленный над деревянной Тавритой.

– Там власть, – отозвался Олег. – Дружина во время бунтов сразу в осаде окажется, так что удивляться тут нечего. А теперь посмотри на дороги перед общиной: с запада тройной перекресток, а вон в той стороне башню сгоревшую, видишь? А канаву с водой на востоке? Запомни всё это.

– Это зачем ещё? – удивилась Лиска. – Или скитальцы и о таком сказы рассказывают?

– Знаками будут, если придётся разминуться, а потом где-нибудь встретиться, так возле этих мест и сойдемся, всё поняла?

Девчонка охотно кивнула, пока всё казалось простым. Притворяться и втираться в доверие к людям она считала – гораздо сложнее.

Выжженная окраина встретила путников тишиной жаркого дня. От старого частокола, который раньше отделял городище от всего внешнего мира, почти ничего не осталось. Вырванные артиллерийскими залпами брёвна гнили в высокой траве. Местами частокол покосился и торчал из зарослей, как прореди чёрных зубов. За сломанной оградой ютились пустые, разбитые избы. Стены домов сохранили на себе метки ужасной Зимней Войны. Одного попаданья снаряда хватало, чтобы разметать брёвна и всех, кто прятался внутри дома. Люди в страхе бежали к центру Тавриты, пытаясь спастись от обстрела, но многие не оставили изб, где Зимой вместе с семьями жили быки. Глядя на кормильцев, тавриты шептали обращенья к богам и покрывали шкуры животных узорами из алой краски. Они умоляли защитить себя от огненной смерти с небес, но каждый свист снаряда мог стать последним для семьи скотоводов.

Олег сказал на ходу:

– Дурное место. Мы и знать не можем, что в войну здесь творилось, но посмотришь на мёртвое человечье Тепло и тяжёлые мысли приходят…