Цена власти

Тёмно-синий нож с коротким прямым лезвием аккуратно срезал излишки металла. Без оплывших краёв заготовка приобрела чёткие очертания, точно такие же, как у деревянной модели. Теперь напильником.

Тонкий щербатый напильник с монотонным жужжанием скользит туда-сюда. Ярко-красные опилки скапливаются на верстаке маленькими кучками. Вот у заготовки хищно изогнулся кончик, режущий край заострился равнобедренным треугольником. На одной стороне лезвия Саян старательно вырезал трёхлучевую звезду с сильно закруглёнными концами — священный символ самого Создателя. На обратной стороне лезвия появились скрещенные топорик и стрела — символ Вема-защитника. А там, где будет деревянная ручка, Саян вырезал свой собственный символ — букву «У», прикрытая сверху и снизу двумя полукругами.

Деревянная ручка сделана заранее. Почти готовое лезвие с лёгким нажимом вошло точно в паз. Тонкий сыромятный ремешок уложен плотными витками, а кончик, чтобы не размотался, заведён под последние витки. Холодная вода из кувшина обильно смочила рукоятку. Почти готовую вещь Саян поднёс к раскалённому очагу. Сыромятный ремешок изошёл белым паром, быстро высох и намертво стянул половинки деревянной рукоятки.

Последний штрих. Саян прицелился правым глазом вдоль заточенного лезвия. В свете костра хорошо видны крошечные блёски — мелкие утолщения. Ничего страшного. Каменный оселок довёл лезвие до идеальной прямоты. Заточенная грань вытянулась тонкой ниточкой.

Всё. Готов.

Былого трепета больше нет. Саян воткнул медный нож прямо в верстак. Острие на сантиметр ушло в широкую доску. Сергей Белкин, Саян по прозвищу Умелец, присел на толстую чурку возле верстака. Азарт и возбуждение последних дней наконец-то воплотились в медном ноже. Он сделал это.

Ещё перетаскивая руду из лодки под навес мастерской, Саян решил, что именно сделает в первую очередь. Были варианты в виде наконечника для стрелы или топор, но он решил остановиться на самом универсальном и полезном инструменте, на большом ноже. Кузнечного опыта нет вообще. За основу взят давно утерянный стальной нож, который был так похож на штык-нож автомата Калашникова. Только лезвие с поправкой на материал пришлось сделать толстым, почти пять миллиметров. Да и режущий край заточить под более широким углом. Тоньше и острее не имеет смысла — медь мягкий металл.

— Отец? — под навес бесшумно вступил Иссаам.

Саян поднял голову. Неприкрытая голова сына насквозь сырая. Струйки воды стекают по тёмным кудрям на мокрые плечи. Весть об очередном чудачестве Умельца давно облетела стойбище. Пока Саян колдовал над медным ножом, Иссаам терпеливо ждал под промозглым дождём. Вон! Саян повернул голову. Ещё одна любопытная физиономия показалась из-за края соседней полуземлянки. Иссаам как близкий родственник всё же решился заглянуть под навес.

— Заходи, — Саян улыбнулся в ответ. — Садись к огню. Обсохни, простынешь ещё.

Иссаам присел возле очага и протянул к огню белые руки. От сырых мокасин и рукавов куртки заструились тонкие язычки пара. Иссаам молчит, но выразительно поглядывает то на Саяна, то на воткнутый в верстак нож.

— У меня получилось, — Саян рывком выдернул нож. — Узнаёшь? — Саян подошёл к сыну.

— Да, — Иссаам с восторгом уставился на собственное отражение в красном лезвие. — Почти такие же были у менгов. Они гораздо лучше кремниевых.

— Верно, — Саян тихо улыбнулся. — Бери его, он твой.

— Но, отец! — Иссаам поднял голову.

— Не спорь! — отрезал Саян. — Я сделал его специально для тебя. Бери.

Иссаам осторожно, словно величайшую драгоценность, принял нож. Указательный палец коснулся символа Великого Создателя.

— У тебя в руках, Иссаам, не прост нож, — Саян присел рядом. — Много столетий люди знали только камень, дерево и кость. Теперь настал черёд металла. Время двигаться вперёд. Вслед за этим ножом будут другие ножи, а так же наконечники для копий и стрел, топоры и тонкие иглы. Наша жизнь изменится. Мы станем сильнее.

— Как менги? — Иссаам провёл ногтем по кромке лезвия.

— Как менги, — Саян кивнул. — Чтобы стать ещё сильнее нам придётся очень и очень многому научиться у них.

Не вздумай хранить этот нож как святую реликвию, — Саян повернулся к сын. — Наоборот! Пользуйся им, носи всегда с собой. Чтобы новые ножи были ещё лучше, мне нужно знать твоё мнение. Какие недостатки у этого ножа? Как их исправить? Что нужно или не нужно сделать? Ты понял меня?

— Да, отец, — Иссаам аж сияет от счастья. — Я сделаю как ты просишь. Обещаю.

— Ну вот и отлично, — Саян тяжело поднялся с толстой чурки. — Устал я что-то. Пойду прилягу. Будь добр: как обсохнешь, погаси очаг.

— Хорошо.

Саян побрёл домой, тяжеленные ноги едва-едва шаркают по утоптанной земле. После бешенного взрыва энтузиазма и лихорадочных поисков сутки напролёт, мутной волной нахлынула усталость. Руки еле гнутся, а натруженная спина отзывается тупой болью. Деревянная дверца тихо стукнулась за ним.

Самое главное, Саян, которого сородичи прозвали Умельцем, сделал — над человечеством планеты Мирем взошёл МЕДНЫЙ ВЕК.

Глава 9. Перед выборами