Цена золота. Возвращение

— Случайный путник, ребятки! Мы здесь с удовольствием узнали, что ваш предводитель — капитан Янко Димитро, и уговорили господина Хадживранева с ним встретиться. Господин Хадживранев будет весьма рад видеть своего старого друга и вверить себя в его надежные руки. Поймите меня правильно, охрана у Хадживранева надежная, вопрос состоит только в том, чтобы не опорочить доброе дело.

Сначала Павел слушал стоя, потом сел, подперев голову рукой.

— Охрана-то небось султанская! Турецкая? — прокричали с улицы.

— Нет, из другой народности… и исполняет поручение монарха!

— А как же республика? — не унимались те.

— Да ну ее к чертовой матери, ребятки! — надрывался толстяк. — Мы ждем капитана Янко Димитро. Господин Димитро, ждем вашего соизволения!

— Здесь нет капитана! — ответили наконец с улицы.

— А где же он?.. Ну тогда его заместителя!

— Мы, любезнейший… — они говорили, на ходу обдумывая ответ. — Мы вообще не его люди. Так и передайте изменнику!

— Я передам господину Хадживраневу, что он имеет дело вовсе не с людьми князя.

— Передай, пусть сдается. А то мы изжарим вас как цыплят!

6

Как ни странно, Павел встретил окончание переговоров с облегчением. Вытер пот со лба и, увидев рядом с собой хозяина, пожелал заказать еще кувшин вина. Но тот не дал ему открыть рта.

— Постоялый двор — это все мое достояние, сударь! Нет у меня ни дома, ни земли. Все, что было, отдал за него. Пожалейте, не губите!..

— Могу и погубить, хозяин! Ведь я и сам погибну.

— Это не одно и то же, сударь! — воскликнул хозяин. — Вы человек видный, и смерть ваша будет видная. У меня, кроме постоялого двора, ничего нет, а у вас — идеи!

В эту минуту на Павла вдруг нахлынула радость, щедрая доброта. Этот человек напомнил ему, для чего он жил, почему остался на свете один, как обугленный молнией вяз.

— Твоя правда, хозяин, только как молчать моим ружьям, когда есть еще порох в пороховнице? Я достаточно силен. Что может заставить меня сдаться головорезам?

— Э-э, нет, сударь, — возразил корчмарь. — Твои идеи тебе велят. Ты ведь за народ! Правда? Ну а я что? Не народ? Значит, не можешь ты меня растоптать, погубить ни за что ни про что. Так ведь?

— Он все может, хозяин! — вмешался судья. Пока шли переговоры, он потерянно стоял в стороне, но теперь возродившееся доверие к старому борцу искало выхода. — Завтра и тебя народ будет славить. У тебя есть шанс войти в нашу новую историю! И у меня тоже.

— Чепуха! — сказал, вынырнув из темноты, толстяк. — Ты, я — и история! Димитро — тот не треплет языком попусту, а говорит: «Спалю!», и он прав, иначе ему придется много людей потерять.

— Прав! — повернулся к нему Павел.

— Тактически — да! А по сути дела, и политически! Все в этом пограничном городке за него. Другими словами, за него — государство.

— Вы оправдываете этого разбойника?

— Он такой же разбойник, как вы, господин Хадживранев. Этой ночью ведут перестрелку два лагеря, две идеи. Я ни на чью сторону не становлюсь, пристрастий не имею, но уважаю силу — так меня воспитали.

— Не удивляйтесь, — подал голос судья. — Я же вам объяснил, он торгует свиньями!

— Временно, — уточнил толстяк. — Образование у меня не хуже вашего. Вы учились в Женеве, а я в Петербурге. Я был офицером, состоял в княжеской гвардии. Вместе с нынешним адъютантом, капитаном Кардашевым, по кличке Лошак. Но… потерял необходимую внешнюю форму… Неправильный обмен веществ… Располневших офицеров сколько угодно, в любом штабе, разрабатывают стратегию, но я, как говорится, происхождением не вышел. Пришлось проглотить обиду, выйти в отставку и принять дело отца. А Лошак до сих пор статен…

В его голосе звучали и гордость, и боль, и Павел понял, откуда такая живость, такое проворство тучного тела, откуда стройность речи. Ему захотелось, чтобы в решительные минуты этот искренний человек был на его стороне, и он сказал:

— Так князь и вас унизил? — но его слова заглушил судья:

— Значит, вы — специалист по свиньям… и по происхождению, и по призванию?

— Извольте извиниться, — проговорил толстяк. — Не то мне придется искать для вас оружие!

— Господа! — Павел встал. — Это нелепо. Перестреляем друг друга из-за пустяков, и, когда те ворвутся, они найдут здесь готовые трупы.

— Не бойтесь, вы-то уцелеете, — ответил бывший офицер.

— Откуда вы знаете?

— Уверен. Тогда, во время восстания, никто другой из видных борцов не уцелел. Вот и сегодня: убит некто — Хадживранев. Может, это двойник? У меня нет доказательств, что это так, но что вам стоило обзавестись двойником? Наняли же вы целый отряд арнаутов — а это дорогое удовольствие. Почему бы не нанять еще одного дурака, подешевле? Можно — и двоих, и троих! А то, что вы не послали их вперед получить все причитающиеся вам пули, это только ваша несообразительность, она отнюдь не снимает подозрений…