`Ценитель чайных церемоний`

— Это же обычные разбойники, воры… ни чести, ни совести! Они же по дороге друг у друга всё красть начнут!

Стоящий рядом жандармский вахмистр только ухмыляется — он полностью согласен с данным утверждением.

Кстати, первому жандарму, что с палашом отважно на бандюков набросился, всё же не свезло — поранили его. Не сильно, всего лишь в плечо… Но крови он потерял изрядно!

Да и не он один, у нас в отряде, окромя него, ещё пятеро подранков, причём, двое достаточно серьёзно. Вот лекарю-то работы привалило…

А пока — пользуюсь пресловутой корпией — только тут я, наконец-то, понял смысл этого слова. Ткань, что здесь на бинты идёт, она вся в мелких ворсинках. К ране пристанет — замучаешься отдирать! Вот я и усадил местных баб эти самые ворсинки выдирать-выщипывать. За денежку малую, они были готовы хоть дотемна это делать!

А зато, каждый боец теперь носит при себе два мотка таких бинтов, добавочно в чистую и прокипячённую ткань завернутых. Ну и спирта я при перевязке велю не жалеть — только не внутрь! Правда, горцы почти и не пьют… почти…

— Ты как там, Степанчук? Сдюжишь? — присаживаюсь я рядом.

— Ничё… вашбородь… сдержимся…

А плоховато ему!

— Вот, что, братец. Везём мы тебя до лекаря. И как он скажет — так тому и быть! Скажет лежать — положим. Лететь — полетишь! И никаких там! Понял?!

— Точно так…

Не дожидаясь, пока пленные разбойники выволокут всё награбленное добро на улицу, велю освободить одну телегу под раненых — и самым срочным образом отправить их к лекарю.

Пока грузили-отправляли — неведомо куда сгинул местный крестьянин-проводник. Впрочем, вскорости это и прояснилось — на дороге, что вела к заброшенному руднику, появилось несколько телег. Ага, так это они, стало быть, нам на помощь транспорт пригнали? В знак благодарности за возвращённые телеги…

— Кондауров!

— Я, вашбродь!

— Тут вот какое дело… ты ж ведь тут у нас единственный, так сказать, официальный представитель закона, так? Ну, в смысле — ты ж ведь из Отдельного корпуса жандармов?

— Точно так, вашбродь!

— А раз такое дело…

Кратко поясняю ему диспозицию.

Большая часть товаров, можно сказать, выморочная. Ибо владельцев оных, скорее всего, уже никаким сыском не сыскать. По причине отсутствия их на белом свете. А крестьяне, как ни крути, помощь нам оказали немалую — без них мы вообще фиг кого сыскали бы! Да и пострадавшие они… опять же — телеги-то у них ведь разбойники взяли?

— Всё верно, вашбродь! Доложить по команде надобно про то.

— Когда ещё там кто раскачается…

Короче, идея моя была такова. Нагрузить одну телегу товаром, что по всем признакам тут дольше всего лежал, да и отдать её крестьянам. Хозяин этого товара (или хозяева…) надо думать, за него уже ни с кого и не смогут спросить. А деревне — это ох каким подарком станет!

— Горцы мои на то и не глянут даже — им здешние дела не интересны. Вопрос — токмо в тебе! Не проговоришься — никто и не узнает ни о чём. Так что — думай! А люд здешний за то нам всем благодарен будет! И долго! Опять же — и вдругорядь помощь какую-нито оказать могут…

В итоге, на повороте в сторону деревни одна телега свернула в сторону… и никто не обратил на это никакого внимания.

Тем же вечером Кондауров официально отпросился в город. Прямо сказал — на доклад начальству. Ибо бой был нешуточный, а в полицейском участке уже не хватало людей, чтобы охранять пойманных разбойников — требовалась конвойная команда, чтобы всех их отконвоировать в более приспособленное для этого место. Использовать же для этого отрядников я не хотел — они совсем под другое ведь заточены! Разок-другой помочь, конечно, можно… но не всю же дорогу-то!

Заодно навещаю и раненого вахмистра. Он лежит весь белый в отдельной избе, вместе со всеми прочими тяжелоранеными. Лекарь, уже совершенно сбившийся с ног от усталости, тем не менее, обнадёживает — всё будет в порядке! Не у всех, правда, в одно время… но будет обязательно!

Увидев меня, Степанчук порывается даже встать — приходится придержать его рукой.

— Лежи уж… успеешь набегаться ещё…

— Дак я это, вашбродь… спросить хотел.

— За что?

— Кто супостата-то того свалил, что палаш мой…

— А! Ахмат Дзагоев это — стрелок знатный!

— Поблагодарить его хотел я… спасибо сказать…

— Так за чем дело-то стало? Скажу князю — его к тебе и пришлют. Тоже мне, проблему нашёл…

— Так это… — мнётся вахмистр. — Вы ж тоже двоих тогда разбойников того… так я и не факт, что с ними совладал бы…

— Раз ты мой боец — так я должен и тебе тоже думать! Так всегда! Или у вас иначе как-то обстоит?

Хлопаю его по здоровому плечу и поднимаюсь.

— Мне ещё с остальными пораненными переговорить надобно. А Ахмат к тебе сегодня же зайдёт, обещаю!