Центромурцы

- Если бы я не был англичанином, Гришки, то, может быть, не захотел стать таковым - англичане слишком беспокойный народ... Ваш Мурман понадобился нам, вероятно, для того, чтобы повернуть его против революции. Мы часто начинаем с севера - вспомните Бретань.

- Вы правы, Пирс.

- Зная это, вы так рвались вперед, что чуть не увлекли за собой всю британскую армию. Вы, человек свободный и, по моим наблюдениям, даже революционно настроенный, - странно!

- Это я со страху. Пирс кивнул.

- В таком случае я вас уважаю, Гришки.

- Чепуха, Пирс. Смешно уважать человека за то, что он испугался пуль... Кроме того, коммандер назвал наших моряков небоеспособными.

- Не оправдывайтесь, Гришки, тем более что коммандер совершенно прав: ваши моряки действительно небоеспособны - им не за что драться... Их, впрочем, не затем и привезли. Они нужны были для представительства - нельзя же поддерживать революционную Россию без участия революционных русских. Впрочем, по последним сведениям, нужда в представительстве отпадает. Поэтому вчера ваших ребят арестовали.

- Слыхал, - ответил Болотов.

Он не только слыхал об аресте, но и видел арестованных. Он заставил себя пройти в носовую палубу, где в набитых до отказа карцерах сидели "аскольдовцы".

Отделенные от англичан толстой стальной решеткой, они чувствовали себя свободными. Они назвали его предателем, - что он мог им ответить?

- Как вам известно, Гришки, в Верхнем монастыре кто-то выколол глаза иконам. Это был очень удачный предлог арестовать всех русских моряков. Теперь их отправят в Мурманск, а оттуда еще куда-нибудь, чтобы не путались под ногами... Мы начинаем приводить страну в порядок, Гришки.

- Слыхал, - повторил Болотов.

- Когда же вы едете в Петербург?

- Кажется, скоро, Пирс. - Болотов вдруг рассмеялся. - Вот вы рассказывали мне о традициях, а ваши матросы с трауром по Нельсону до отвала кормят наших арестованных богохульников шоколадом.

Пирс покачал головой.

- Я не все вам рассказал, юный Гришки. У нас на кораблях имеется особая судовая полиция. Это тоже весьма традиционное устройство: на рукаве буквы N. Р., глаза широко открыты и душа натренирована по Конан-Дойлю. .. Кстати, известно ли вам, почему морская пехота расположена между помещениями команды и кают-компанией? Почему в ее кубриках хранится все ручное оружие корабля? Почему только из морской пехоты набирают офицерских вестовых? Это тоже старая традиция, Гришки. Когда-то матросы королевского флота комплектовались из портового сброда и были ненадежны.

- А теперь?

- Теперь они, конечно, не менее надежны, чем морская пехота. Не менее, но и не более... Никому не придет в голову поднять восстание, чтобы выкинуть черный флаг с серебряным черепом.

- А красный?

- Красный? Не знаю... Впрочем, до него дело еще не дошло. В Англии благополучно царствует король Джордж, пятый по счету. Я даже снимался с ним в группе офицеров "Ринауна". Когда зажжем свет, увидите над столом. Чтобы узнать, который король; посмотрите, кто хуже всех одет, - верное средство узнавать его на группах.

В наступившей тишине слышно было гудение динамо под палубой. В деревянных ящиках на полке тонким звоном вперебой тикали три хронометра. Запрокинув голову на спинку кресла, Болотов думал. Все было понятно.

- Вы плохой англичанин, Пирс, - сказал он наконец.

Пирс пожал плечами:

- Король и парламент. Великая хартия вольностей 1215 года. Консервы и электрические камины. Мы питаемся мясом, убитым семьсот три года тому назад. Любезный Гришки, мне просто надоел корнбиф.

17

Лед на губе сошел. Каждый день могли появиться неприятельские подводные лодки. Для них на палубе "Кокрэна" красили белилами бочки от рома. Связанные тросом и поставленные поперек залива, эти бочонки должны были изображать противолодочную сеть.

Дольберг, изобретатель нового заграждения, гордо разгуливал но палубе, говоря:

- Грозный фон Доннертейфель, командир знаменитой U-914, по первому взгляду в перископ узнает сеть с подрывными патронами образца будущего года и повернет домой.

- А если он по ошибке все-таки в нее влезет? - спросил Болотов. - Влезет и обнаружит, что ничего, кроме буйков, нет?

- Никогда! Фон Доннертейфель слишком осторожный человек.

Но фон Доннертейфель не появился. Вместо него из Мурманска пришла "Ярославна", забрала арестованных и оставила Болотову предписание Центромура: для связи находиться на "Кокрэне".

Болотов усмехнулся. Для связи с кем? Все равно. Предписание было слишком понятным, чтобы о нем задумываться. Привязали к крейсеру, и ладно. Вот даже отец Амвросий съехал на берег, не выдержав отсутствия у англичан черного хлеба. Даже монах обладал большей свободой действия.

От тоски Болотов занялся обследованием страны. Снег и олений мох, скудость, пустота. Монастыри - простые деревни из низких черных изб, без общежития и даже без мощей. На Верхнем он нашел испорченную динамо. Когда-то она давала свет, а теперь за грехи отца-монтера отказалась.