Центророзыск. Испанское золото

— Да, крепкий был старичок. Здорово помог. Небось, и сейчас по своей тайге шастает. Ты бы нас хоть чем-нибудь накормила, — обратился он к Третьей.

— Тебе лишь бы поиздеваться над бедной женщиной, — без обиды отозвалась она. — Знаю я вас, мужиков, вам только бы пожрать, да в койку.

— Тихо-тихо, — остановил ее Семен. — Ты мне младое поколение испортишь.

Все весело рассмеялись.

— Пироги на кухне. Чайник сам поставишь, — ответила Третья.

* * *

Седьмой получил информацию от Федоровича через десять дней после того, как Кривцов согласился на сотрудничество. Сообщение содержало координаты точки встречи судна с катером в нейтральных водах и две даты — двадцатое января и десятое февраля тысяча девятьсот тридцать девятого года. Корабль в течение трех суток с оговоренных дат должен был крейсировать в указанном районе. Для опознания своего были предусмотрены сигналы двумя зелеными ракетами или световым семафором — три тире, три точки.

Операция вступала в завершающую стадию. До захвата оставалось десять дней, и необходимо было подготовиться.

— Ну, убедились, что мой катер — это просто чудо? — спросил Яков Иванович, когда через две недели Семён появился у него в квартире.

— Да, штука сильная, — согласился тот. — И по льду ползает, и по земле. Про воду вообще не говорю.

— Не ползает, а летает, — оскорбившись за своего питомца, поправил инженер.

— А по мне, что ползает, что летает — всё едино, был бы с этого навар.

Разговаривать на тему об изумительных качествах катера с контрабандистом не было никакого смысла. Во всем его интересовала только материальная выгода.

— Так вы придумали, как мы захватим катер? — поинтересовался хозяин квартиры.

— Да, есть мысли. Я у себя кое с кем пообщался, узнал график работы патрулей береговой охраны. Нам нужно будет захватить катер либо двадцатого-двадцать первого января, либо десятого-одиннадцатого февраля.

— И как мы это сделаем? — спросил Яков Иванович.

Семён изложил свой план.

— А что, умно, — одобрил его инженер. — Если никакого ремонта не будет, то мы будем выходить на испытания.

— А теперь рассказывай, — потребовал Семён, — сколько на борту будет человек, какое у них оружие и когда вас ждать.

— Кроме меня обычно идут в рейс двое или трое. Кроме водителя, у которого есть пистолет, все остальные гражданские. Оружия не имеют. Обычно мы выходим часов в двенадцать дня.

— Тогда у меня всё, — подвел итог контрабандист. — До встречи на катере. Как только остановитесь, ты в рубке не мельтеши, сразу в трюм ныряй, могу пристрелить ненароком. Двигатели выключи, а то твой водила рванет со страху. Второй раз наш фокус не пройдет. Ракетница на катере есть?

— Да, есть. А зачем нам ракетница? — удивился вопросу Кривцов.

— Для порядка на борту.

* * *

На лед они выбрались еще в темноте. Седьмой не раз наблюдал за маневрами катера и теперь без ошибки мог рассчитать, где он пройдет, чтобы планируемая засада оказалась по обоим его бортам. Отвлекающий фактор имел первостепенное значение. Ударную группу представлял собой он сам.

Погода стояла тихая. На Балтике, куда теперь ходил для дальнейших испытаний катер, был штиль. Недавние снегопады укрыли лед, но местами, там, где его успели взломать ноябрьские шторма, он бугрился. Залив уже давно окончательно замерз.

Диверсант был одет в теплый летный комбинезон, поверх которого натянул и плотно завязал тесемки белого маскировочного халата. Спрятавшись за небольшой торос, он фактически исчез в белизне снега и льда. Рядом с собой он положил лестницу, высотой примерно полтора метра, обмотанную бинтами. На одних концах ее стоек были прибиты металлические скобы в виде разведенных во все стороны когтей.

— Зачем вам эта лестница, дядя Семён? — спросил Сашок.

— Ты же видел катер, — ответил диверсант. — Борта металлические, округлые, и высота метра полтора. На палубу так просто не запрыгнуть, скользко. Да и в комбинезоне не очень-то попрыгаешь. Всё решает скорость. Вот по лестнице я и забегу, как по трапу. Да и не скользнет она подо мной, скобы в лед вцепятся.

Метрах в пятидесяти напротив от лежки Седьмого устроились под белой накидкой Третья и Сашок. Все трое, вооруженные биноклями, устремили свои взоры вглубь Копорской губы, откуда должен был появиться долгожданный объект.

Приближение цели выдал обгоняющий ее звук. Для маскировки катер покрыли белой краской. В прибрежной полосе и на льду он был почти незаметен, а если бы встал в засаду на берегу, то в нескольких метрах в зимнем лесу его вообще бы никто не разглядел.