Церемонии

Но, как ни удивительно, в основном его внимание было поглощено Рози. Сарр то и дело посматривал на него за ужином и даже во время молитвы, как будто надеялся подловить старика на чем-то предосудительном. Возможно, его в конце концов действительно заботили именно вопросы веры. Ни о чем не подозревающий бедолага Рози сложил перед собой ладошки и улыбнулся, а в конце молитвы вместе со всеми произнес искреннее «аминь». Кэрол вздохнула с облегчением. Тем не менее, Сарр и после этого продолжал поглядывать на Рози — и на нее тоже — со странным выражением, как будто подозревал, что кто-то из них вот-вот вытворит какое-нибудь непотребство. Его поведение было по меньшей мере странным. Что могло приключиться с этими людьми? Кэрол была уверена, что за это лето она стала сильнее и увереннее в себе. Вырвавшись из тени Рошель, она буквально расцвела под заботливым присмотром Рози. Между тем тут, на ферме люди как будто разваливались.

После ужина Рози кивнул, жеманно обмакнул губы салфеткой и сообщил, что после нескольких часов, проведенных в дороге, «устал почти смертельно». Старик отодвинул стул и прошаркал в ванную, а вернувшись, известил, что собирается на боковую.

— Вечер лучше оставлять молодежи, — с усмешкой сказал он. — Вы лучше сумеете им распорядиться. Мне же нужно только одеяло…

— Я вам все принесу, — сказала Дебора. Женщина немного неуверенно поднялась на ноги и пошла к лестнице. Они услышали, как она возится в бельевом шкафу в коридоре второго этажа.

Было решено заранее, что Рози будет спать раскладушке в комнате Джереми — к изумлению Кэрол, предложил это сам Фрайерс. Несмотря на присутствие старика, девушка все еще слабо, но упрямо надеялась, что ей каким-то образом удастся провести ночь с Джереми; ему, по крайней мере, следовало спросить ее мнения. Но он даже не попытался. Неужели не понимал, что они, возможно, не увидятся еще несколько недель? Лето без него уже казалось таким безрадостным…

Но, может, его поведение лишь еще раз подтверждало, что он предпочел ей Дебору? Или что между ними и впрямь что-то было? О такой возможности Кэрол даже не хотелось задумываться.

Дебора вернулась на первый этаж с целой охапкой простыней, одеял и полотенец и подушкой.

— Бесподобно! — воскликнул Рози. — Моя дорогая, не знаю даже, как вас отблагодарить.

И от всей души пожелав остальным спокойной ночи, вышел следом за Деборой через заднюю дверь.

Сарр уставился на сетку, как будто хотел убедиться, что они и вправду ушли. Наконец он откашлялся и повернулся к Кэрол.

— Мне стало любопытно, — начал он таким тоном, будто на самом деле это его ничуть не волновало, — как вы познакомились с Рози?

— Ну, это довольно долгая история… — изумленно начала Кэрол.

— Слишком длинная, чтобы ее сейчас пересказывать, — прервал ее Джереми. — Почему бы не оставить ее на утро? — И он добавил, обращаясь к ошарашенной Кэрол: — Слушай, давай погуляем, пока светит луна, а?

Лишь легкая умоляющая нотка в голосе молодого человека не позволила девушке сразу напуститься на него за такую грубость. Но она все равно смутилась и не собиралась так просто покидать Сарра.

— Джереми, — сказала Кэрол, — мне кажется, что не очень-то вежливо куда-то вот так уходить и бросать хозяина в одиночестве.

— Нет, ничего страшного, — сказал Порот. — Идите, прогуляйтесь. Вам, наверное, хочется побыть наедине, — он отпустил их, поднявшись из-за стола, потянулся, и убрел в гостиную.

— Джереми, — набросилась на Фрайерса Кэрол, когда они оказались снаружи, — как ты можешь так с ним говорить?

Он ответил не сразу, а сначала обнял ее и сказал:

— Давай просто погуляем.

Светлячки беззвучно помигивали и сновали туда-сюда, и из-за них лужайка выглядела как место сборища духов. Девушка никогда раньше не слышала такого громкого стрекотания сверчков; от отдаленного ручья насекомым вторил величавый лягушачий хор. Молодые люди прошли сбоку от дома. Впереди над самой лентой грунтовой дороги висела почти полная луна. Фрайерс кивнул в направлении дома. Сквозь окно в лучах стоящей в кухне лампы было видно, как Порот расхаживает по темной гостиной.

— В последнее время он ведет себя очень странно, — сказал Фрайерс. — Я даже начал подозревать, что он пьет. Может, из-за финансовых проблем, а может из-за какого-то религиозного помешательства.

— Так вот, значит, в чем дело.

— Как бы там ни было, я хочу завтра вернуться с вами в Нью-Йорк. И, если ты не против, я бы пожил несколько дней у тебя, — на диване, разумеется, — пока не придумаю, что делать дальше.

— А Пороты знают?

— Нет.

— Когда ты собираешься им об этом рассказать?

— Наверное, завтра.

Кэрол почувствовала легкую дрожь удовольствия. Он просит у нее помощи; теперь она стала как бы его сообщницей.

— Значит, завтра нам не придется прощаться.

— Вот именно. Можем жить вместе — если ты не против.

— Не против. — Кэрол повернулась к нему. — И, возможно, тебе не придется спать на диване.

Они поцеловались. Она позволила ему поцеловать ей груди и поняла, что лето спасено.

* * *