ЦЕРКОВЬ БЕЗ ГРАНИЦ: СВЯЩЕННОЕ ПРЕДАНИЕ ИЛИ МОДЕРНИЗМ?

Разобравшись с цифрами, получаем такую общую картину. В отлучении от Вселенской Церкви Константинопольский патриархат пребывал с 641 – 643 гг. Отлучение папы в данном случае было легитимным, что показало последующее присоединение к нему Кипрской и Северо—Африканской Церквей, а также борцов за Православие из других византийских провинций. Состояние собственно отпадения от Вселенской Церкви длилось для Константинополя до патриаршества Фомы. Возвращение Константинопольского патриархата в Лоно Церкви из монофелитства произошло либо с интронизацией Фомы в 667 г., либо в годы его патриаршества с 667 по 669 гг. Из факта присутствия на Латеранском соборе 649 г., предавшем анафеме монофелитов, 37–ми греческих авв[342]

, можно сделать вывод, что даже в коренных греческих областях Империи существовали общины, не входившие в общение с монофелитами. Если Фома принадлежал ранее к одной из таких общин, то ему и не нужно было самому через покаяние присоединяться к Церкви, достаточно было провести акт отречения от монофелитства и покаяния среди клира Константинопольской Церкви, что воссоединило эту Церковь с Церковью Вселенской. То же, что подобный акт мог состояться (независимо от роли в нем патриарха Фомы), косвенно подтверждается решением VI Вселенского Собора признать Константинопольскую Церковь времен Фомы православной и чистой от монофелитства. Несмотря на возвращение Константинополя к Православию, разрыв собственно с Римом продолжался до 678 г., когда папы окончательно уверились в православности Константинополя. Но непосредственное пребывание Константинополя вне ограды Церкви Христовой длилось не до 678 г., а до 667–669 гг. Таинства, совершавшиеся в этот период отлученными от Церкви клириками Константинопольской церкви, являлись безблагодатными и пагубными, чему яркой иллюстрацией служат знаменитые слова преп. Максима Исповедника. В ответ на вопрос: «Что же ты не вступишь в общение с Константинопольским престолом»? — он отвечал: «Какое же тайнодействие они могут совершать? Или какой Дух, снизойдет на тех, которые ими рукополагаются»? Когда же ему поставили на вид, что римские апокрисиарии «завтра, в день воскресный, будут причащаться с патриархом Пречистых Таин», преп. Максим мужественно заявил: «Если и вся вселенная начнет причащаться с патриархом, я не причащусь с ним».

[343]

Так что, говоря о данном периоде, нельзя вслед за о. А. Кураевым утверждать, что «Церковь была и там, и там».[344] Когда же Константинопольская Церковь отказалась от монофелитства, раскол между Римом и Константинополем превратился в церковно–административный разрыв, длившийся до 678 г. Благодаря неточности сведений, недоразумениям и излишней подозрительности. В этот период Церковь, действительно, «была и там, и там».