Цезарь

Зато вражеские корабли, быстроходные, словно птицы, управлялись самыми опытными и лучшими матросами, собранными со всего света. Они избегали прямого столкновения с тяжеловесными галерами Цезаря, кружили вокруг них, ломали им весла. Правда, иногда цезаревы галеры все же цепляли вражеские. Тогда вступали в рукопашный бой. Горцы, рабы Домиция, старались не уступать солдатам Цезаря. Но, если уж попалась на крючок вражеская галера, то, считай, пропала, это был только вопрос времени. Солдаты Цезаря обрушивались на врагов сверху, дрались отчаянно и заставляли вражеский экипаж бросаться в море.

Воины Цезаря завершили этот бой настоящим избиением, они захватили и потопили девять галер, а остальные изгнали из порта.

Итак, и на сей раз победа осталась за Цезарем.

Тем временем жители Оски[352] и Калагура

[353] собрались и решили отправить к Цезарю депутацию с предложением стать союзниками. Пример заразителен. Видя, что делают их соседи, жители Тартеса, Тарракона[354] и Барселоны поспешили поступить так же.

Само собой разумеется, Цезарь принял их как нельзя лучше. Он попросил у них фуража и пшеницы, которые они поторопились ему выслать, погрузив на вьючных животных.

Затем случилось еще нечто более удивительное: когорта, набранная в Тартесе и находившаяся под командованием Афрания, узнав о союзничестве жителей своего острова с Цезарем, спешно покидает свой лагерь и переходит на его сторону.

Таким образом пять крупных испанских общин стали союзниками Цезаря, готовыми выполнить любое его желание, и это в то время, когда стало известно, что Помпей не покинул и не собирается покидать Диррахию. С этого момента среди сторонников Помпея поселились сомнение и смятение.

Цезарь, видя, что мост слишком узок для переправы, равно как и для маневров, которые он замышлял, решил сделать брод. Он отдал приказ копать широкие, в тридцать шагов каждый, рвы, которые предотвратили бы наводнение, какой бы полноводной ни оказалась река. С помощью рвов уровень воды можно было значительно снизить.

Афраний и Петрей вполне отдавали себе отчет, что теперь имеют дело не только с армией Цезаря, но и с его пятью городами-союзниками, поэтому они решили отступить за Ибер. Когда легаты приняли это решение, река была еще неглубока, через нее могла пройти кавалерия, но не пехота.

Видя, что враг отступает, Цезарь двинул против него своих всадников. Никто не предполагал, что за ними последует и пехота: для этого нужно было пройти пять лье до моста, перейти по нему и пройти еще пять лье обратно — за это время враг мог бы уйти далеко.

Но пехотинцы рвались в бой.

С холмов, тянувшихся вдоль берега реки, солдаты видели отступление врага, небольшие стычки между его арьергардом и армией Цезаря, и тогда они начинали кричать своим командирам:

— Скажите Цезарю, пусть разрешит нам перейти реку там, где прошла кавалерия! Если прошла кавалерия, пройдем и мы!

Тогда Цезарь, который только и ждал момента, чтобы рискнуть, целиком полагаясь на свою удачу, оставил в лагере самых слабых под защитой одного легиона, выставил всадников как вверх по течению, так и ниже переправы и сам первый бросился в ледяную воду. Вода доходила до подбородка. Вся армия перешла на противоположную сторону вброд, не потеряв при этом ни одного человека. Тех же, кого снесло водой, спасли всадники, выстроившиеся вдоль реки цепочкой.

Достигнув противоположного берега, Цезарь выстроил солдат тремя колоннами и стал преследовать врага. Началась настоящая гонка, бег с препятствиями: кто первый доберется до горного перевала — единственной дороги, по которой можно попасть из провинции Лерида в провинцию Сарагосса…

Цезарь пошел в обход, полем, болотами, по холмам и горам. Солдаты взбирались на скалы: в некоторых местах они были вынуждены, оставив оружие, ползти на четвереньках, а затем уже передавать оружие друг другу.

Достигнув перевала, Афраний нашел его занятым противником. И тут развернулось жестокое сражение. Солдаты Цезаря понимали, что враг в их руках. И хотели покончить с ним как можно быстрее, одним ударом.

Но Цезарь пожалел храбрецов, которые должны были погибнуть не по своей воле и защищая не свои интересы, а потому, что давали присягу. Он довольствуется тем, что окружает их и возводит вокруг них две линии укреплений. Он может их уничтожить, но позволяет им жить. Ему нужны друзья, а не жертвы.

Вражеские солдаты понимают и с благодарностью принимают его намерения. Солдаты Цезаря начинают переговоры, в которые вступают и низшие командные чины. Люди Помпея признают, что обязаны Цезарю жизнью, что их бы давным-давно уничтожили, если бы не Цезарь. Они спрашивают, можно ли доверять его слову, данным им гарантиям, и посылают к Цезарю своих центурионов.

Тут уже все поверили, что наступил мир: цезарианцы и помпеянцы смешались, они жмут друг другу руки, братаются, обнимаются. Солдаты Помпея приглашают солдат Цезаря в свои палатки, солдаты Цезаря поступают так же со своим противником.