Цезарь

Он прошел Лариссу, город Ахилла, не остановившись в нем; затем добрался до Темпейской долины[389], красоту которой двадцать лет спустя будет воспевать Вергилий, выросший между двумя гражданскими войнами, которые оставили горький след в его памяти.

Измученный жаждой, Помпей бросается на землю и пьет воду из реки Пеней, затем поднимается, пересекает долину и добирается до морского берега. Там он ночует в бедной рыбацкой хижине, затем на рассвете поднимается на борт речного судна в сопровождении вольных граждан, рабам же своим повелевает идти к Цезарю, уверяя, что им нечего его бояться.

Плывя по реке, Помпей неожиданно заметил торговое судно, готовое сняться с якоря и отплыть. Он отдает приказ гребцам плыть к этому судну. Хозяина судна звали Петиций, это был римлянин, не связанный никакими узами с Помпеем, но знавший его в лицо. Он как раз занимался погрузкой товаров на корабль, когда к нему прибежал какой-то человек и сообщил, что заметил, как неизвестное судно изо всех сил приближается к ним и на борту его находятся люди, подающие знаки взмахами тоги и протягивающие руки, словно умоляя о помощи.

— O! — воскликнул Петиций. — Это же Помпей!

И немедленно направился в сторону причала.

— Да! — крикнул он морякам. — Да, это несомненно он!.. Ступайте и встретьте его со всеми почестями, невзирая на все несчастья, обрушившиеся на его голову.

Затем уже сверху, с капитанского мостика он подал знак, что прибывшие могут подняться на борт. Помпей поднялся. С ним были Лентул и Фавоний.

Удивленный торжественной встречей, Помпей сначала поблагодарил Петиция, затем спросил:

— Мне кажется, ты узнал меня еще до того, как я назвал себя. Ты что, видел меня раньше и знал, что я теперь беглец?

— Да, — ответил Петиций, — видел раньше в Риме, знал, что придешь.

— Как это? — удивился Помпей.

— Прошлой ночью мне приснился сон. Я видел тебя, но не в Риме, видел не во славе и триумфе, а в жалком и униженном состоянии. Ты пришел ко мне просить убежища на моем корабле. Поэтому, увидев в лодке человека, зовущего на помощь и подающего знаки, я тут же сказал себе: «Это Помпей!»

Помпей ничего не ответил, только глубоко вздохнул. А потом поблагодарил богов, ниспославших ему такое избавление и такой пророческий сон Петицию. В ожидании обеда Помпей попросил теплой воды, чтобы вымыть ноги, и масла, чтобы затем втереть его. Один из матросов принес ему требуемое. Помпей осмотрелся, потом грустно улыбнулся. С ним не остался ни один из его слуг. И он начал разуваться сам.

Тут Фавоний, этот сухой и жесткий человек, который некогда сказал Помпею: «Так топни ногой, что же ты?!», который сказал: «Не видать нам в этом году тускульской смоковницы!» — этот самый Фавоний со слезами на глазах бросился на колени и, невзирая на сопротивление Помпея, разул его, вымыл ему ноги и помог натереть маслом.

С того момента он не перестает заботиться о Помпее, прислуживает ему, как того не сделал бы даже самый преданный слуга или раб.

Через два часа после того, как взяли на борт Помпея, хозяин судна заметил на берегу еще одного человека, подававшего умоляющие знаки. Отправили за ним лодку и доставили на борт, это оказался царь Дейотар.

На другой день на рассвете матросы подняли якорь и корабль отплыл. Миновали город Амфиполь[390]. Затем по просьбе Помпея судно направилось в Митилены — он хотел захватить с собой Корнелию и сына.

Невдалеке от острова бросили якорь, и Помпей отправил в город гонца. И — о ужас! Вовсе не такой вести ожидала Корнелия после полученного ею письма из Диррахии, в котором сообщалось о разгроме и бегстве Цезаря.

Посланец нашел ее радостной и полной надежд.

— Новости от Помпея! — воскликнула она. — О! Какое счастье! Конечно же он сообщает об окончании войны, верно?

— Да, — ответил гонец, кивая головой. — Война кончилась, но не совсем так, как мы предполагали…

— Что случилось? — спросила Корнелия.

— Случилось то, что, если хочешь в последний раз поприветствовать своего мужа, то должна следовать за мной, — объяснил гонец, а потом добавил: — Чтобы увидеть его в самом плачевном состоянии. Даже корабль, на котором он находится, не принадлежит ему.

— Говори же мне все! — потребовала Корнелия. — Разве не видишь, что убиваешь меня неведением?

Тогда гонец рассказал ей о Фарсальской битве, о поражении и бегстве Помпея и о приеме, который оказали ее мужу на корабле, где он теперь ее ждал. Услышав это, Корнелия упала без чувств. Долгое время пролежала она безмолвная и неподвижная, затем с трудом пришла в себя и, сообразив, что сейчас не время стонать и плакать, бросилась бежать через весь город к морю, в порт.

Помпей увидел ее, бегущую, еще издали. Он кинулся ей навстречу и заключил в объятия как раз в тот момент, когда она уже была готова снова потерять сознание.