Тщета: Собрание стихотворений

То вверх, то вниз – на взлетах или срывахИзвилистого вольного стиха.И змейкой – вбок, в уклончивых извивах,Улиткой – впрямь, на сочне лопуха.И засмеяться: как легко и ловко!И заворчать: какая чепуха!Но мне милей тугая рифмоловкаРазмеренных ямбических теснин,Где мудрена увертка и сноровка.Мне мил чертеж расчисленных терцин:Два катета скосит гипотенуза,Мужские рифмы – женской рифмы клин.Напор воды сильней всего – у шлюза,И прихотям свободного пераПокорней всех классическая муза.Напомни мне, античная сестра,В подсчете слов скупа неумолимо,В подборе слов избыточно щедра –Что видела я, вправду или мнимо,По обе стороны добра и зла,Смеясь над тем, что мной сугубо чтимо,Идя сквозь всё, как нитка без узла,Не удержима никакою тканью,Вольна и до упаду весела.Почтим сперва тройных созвучий данью,Оконченных на ять или на е,Всех тех, кто вторил нашему молчанью.Кто с нами в лад плясал на лезвее.О, мало их, со-узников нам, ибо

Кому приятно быть deshabille [2]?Все – либо в бархате и шелке, либоВ подобранной набойки пестроте.Кто с нами был и ниш, и наг – спасибо.А те, кто нас оставил втуне – те.Кто мимо шел, не замечая, ли жеНе нисходя к звенящей немоте –Они еще дороже нам и ближе,Тем ярче светят нашей темнотеВ небесном, скажем набожно, престиже.Нам – предстоять в погибельной черте,Хотя в Москве, в Анапе, иль в Париже,Но – в благости очередном хвосте –У лика приснопесенного, ижеДостойно есть прославить не на три,А на шесть рифм, одна другой не ниже.О, голоса, затихшие внутри,В никем не обитаемых покоях,Покинутой земли сазандари,В чужой стране послушает – о, кто их?В часовне, где давно ни служб, ни треб,Кто ненапетый разогнет октоих?Наш, муза, жребий грустен и нелеп:Не мучит он, а только так, корежит –Не лезет ни в Элизий, ни в Эреб,А – полудьяволит и полубожит.Ведь судят нас – а по чужой вине,И даже не карают, только ёжат.И жаловаться не на что, занеНас не казнят, а так, не замечают.

Вся суть – вот это маленькое не:Не видят, не хотят, не отвечают,Не то, не так, не надобно, не тут.И каждым не как что-то отнимают.Но – отнимают тем, что не дают.Кто ближний наш? кто не прошедший мимо?Левит, купец – все мимо нас идут.Что ж, было трудно, стало выносимо,Еще немного – станет всё равно.Уже теперь – едва соединимоС другими в цепь отпавшее звено.Уже теперь – почти воспоминаньеЧто было так недавно – и давно.Ты помнишь, муза, первое свиданье?Как нас позвали в поздний темный час,Как я тогда – без слова и дыханья –В лицо Судьбе взглянула в первый раз?Был страшен, помню, ясный лик – прозраченИ беспощаден холод светлых глаз.Ты назвала: Кассандра – и означенБыл весь мой путь: любовь, безумье, смертьИ вещий дар, высок – и неудачен.Безвидный, круговой, бесшумный смерч.Ослепла я, но не упала стономИ бросила, как рифму, смерти – смех.Да, я была любима Аполлоном.Да, я живу в плену, в чужой земле.Да, мне не верят – снов и песен звонам.Да, я иду на смерть, к моей петле.

Но я на всё отвечу звучным смехомИ, подходя к последней вечной мгле,Я улыбнусь чужих минут утехамИ, наконец услышав: падай, вниз, –Отвечу: рада — смелым вольным эхом –И я шутя возьму свой первый приз.До тех же пор – побудь со мной, подруга,Моих юродств перенося каприз.Лишь ты одна умеешь дать негрубоНе по руке тяжелое веслоНевольничьего песенного струга.С тобой одной свободно и светло.Когда все спят, и стражи ночи крайнейУже дробится синее стекло –Не спи в саду, побудь со мной и дай мнеНе позабыть, увидя факела,О знаменье, о лике и о тайне.Ты знаешь – всё мое судьба взяла:Где мать, сестра? где все, кто был мне дорог?Где отчий дом? ни друга, ни угла.Чужой, красивый, равнодушный город,Чужая радость и чужая грусть.И каждый мне никто – ни друг, ни ворог,И длится жизни скучная изусть.И, дней чужих рассеянная гостья,Всему, что есть, шепчу я тихо: пусть.Но станет ночь – и всех созвездий гроздья,Созрев, нальются пламенем – во мне.Ночь от ночи, от звездной кости – кость я.От синей крови ночи кровь во мне.

От тишины полуночныя — сердце,От ветра ночи – песни плач во мне.И сны мои – от лунного ущербца.И как мне знать, сознанье отженя,Что пробил час, и – перебиты берца,Что нет меня, что нет во мне меня?И я, вскружась, лечу, несусь безгромноНад бездною поющего огня –Сквозь глубь и ширь пучины окоемной,Ввысь, Млечному Пути наперерез,Напереём Бездонности потемней,В даль, в пустоту, где след всего – исчез,Где потерялась времени примета,Вся – вихрь, и взлет, и взмах, и срыв, и срез –Вся задрожав от сдавленного света.Вся изойдя беззвучным воплем: на! –Слепая, исступленная комета.Но кто я, кто? себе самой темна,Я – как любовь – безумна и бесцельна,Но нет, любовь, как день, близка, ясна,А я – как ночь, темна и запредельна.Я – ненависть? Как ненависть, слепа,Как ненависть, одна и нераздельна.Но ненависть, как явь, долга, скупа,А я как – как сон – дающая, мгновенна,И я непостижима, как судьба.О, кто же, кто я? вечная измена?Я – мудрости безумье? смерти весть?И дольний гул: мимолетя из плена,Свободна ты, расплавленная песнь.5-11.VII.1918