Цианистый карлик

— И какой-нибудь легкий салат, — добавила Настя.

— Два салата и сыр, — уточнил Савушкин.

Официант поклонился и вышел.

— Тебе, наверное, интересно, что нового в деле пропавшей Марии Лихолетовой?

— Да. Как понятая я все же надеюсь на доступ к информации.

— Ладно, раз обещал… Маленькая сенсация, но не для печати… Шесть лет назад Маша снималась в сериале «Криминальные истории». Знаешь, по телевизору гонят?

— Знаю.

— Фильм назывался «Девочка на цепи». Фильм о похищении детей с целью выкупа. Маша сыграла в нем реконструкцию событий. В подвале, на цепи, с гримом и всеми ужасами.

— Представляю, какую психологическую травму ей пришлось пережить.

— Самое ужасное было после премьеры, — продолжил Савушкин. — Девчонку буквально затравили одноклассники. Кто-то придумал ей кличку «болонка на цепи», а один дебил, когда она приходила, становился на четвереньки и лаял.

— И представить страшно…

Настя ужаснулась.

— И вот, Настя, спустя шесть лет кому-то пришла идея сделать римейк фильма. Если, конечно, труженики метлы и лопаты все это не присочинили. Впрочем, на кого, на кого, а на твоих коллег-сочинителей они уж совсем не похожи.

Официант принес салаты, сыр, налил вино в фужеры и, пожелав приятного вечера, тихо удалился.

— За встречу? — предложила Настя.

Савушкин вздохнул:

— Да, Настя, и очень долгожданную.

Похвалив вино, Настя спросила:

— Это мачеха заставила ее сниматься в этом киношедевре?

— Вне сомнений. Можно представить, каково ей пришлось после смерти отца.

— А ты знаешь, отчего он умер?

— Кажется, острая сердечная недостаточность.

— А какая специальность у Варвары, знаешь? — спросила Настя.

— Кардиолог…

Настя кивнула.

— А умер ее отец, знаешь, где? — И, выдержав паузу, ответила: — По пути в районную больницу… И это мужик, который, по отзывам друзей и родственников, никогда не жаловался на здоровье.

— Черная вдова? — усмехнулся Савушкин.

— Ты попал в точку… — мрачно похвалила Настя. — Я наводила справки. Есть препараты, которые в сочетании, например, даже с небольшими дозами алкоголя вызывают острую сердечную недостаточность. Любой кардиолог назовет тебе эти дьявольские таблетки. А своевременно не оказанная медицинская помощь приводит к гарантированному летальному исходу… Отец Маши — Олег Лихолетов — умер в день своего рождения. Человек малопьющий в этот день гарантированно должен был выпить хоть пару рюмок спиртного. И выпил…

— Откуда ты все это знаешь? — Савушкин отложил вилку.

— Четыре года назад я проводила собственное расследование. — Настя взяла фужер с вином и, посмотрев на свет, оценила его багрянец. — У меня было несколько материалов по «черным риэлторам». У тебя, наверное, тоже были такие дела: исчезали хозяева квартир, вместо них заселялись новые.

— Было несколько дел, — кивнул Савушкин. — Банда в восемь человек, всех посадили. Трое хозяев квартир до сих пор — без вести.

— А я работала в соседнем районе по заданию одной серьезной газеты. Раздобыла списки проданных за последние годы квартир. И решила установить: живы ли прежние владельцы? Каторжный труд, скажу тебе! Выезжала в заброшенные деревни, где опустившимся старикам давали с мизерной доплатой развалюхи в обмен на их весьма приличные городские квартиры. И вот наткнулась на эту Варвару Шпонку. Восемь лет назад она по завещанию получила четырехкомнатную квартиру, принадлежавшую отцу и матери ее мужа Василия Лаптева. Он скоропостижно умер девять лет назад. Угадай причину смерти.

— Та же?

— Да — острая сердечная недостаточность. У меня буквально волосы дыбом встали, когда я узнала, что с интервалом в полгода умирает свекор, а через три месяца — свекровь. Инфаркт, ишемическая болезнь… Со стариками было проще. Заставила их написать на свое имя завещание. И она завладевает элитной квартирой, как сейчас помню, на улице Пионерской. Хотя на квартиру мог претендовать и их старший сын. Но не стал. Я встречалась с ним. Пожилой уже человек. Варвара, оказывается, сказала ему: «Смотри, чтоб никаких поползновений на квартиру. А то сдохнешь от инфаркта!»

— И кто сейчас в этой квартире живет? — спросил Савушкин.

— Ее сын от самого первого брака. Ему около двадцати лет. До этого он жил у своего отца.

— А этот-то, первый, муж жив?

— Жив… Обитает в коммуналке…

— Не женщина, а просто вампир, — хмыкнул Савушкин. — Но вот зачем ей надо было устраивать такой спектакль в подвале?

— Смерть от инфаркта девятнадцатилетней девушки вызвала бы тучу подозрений, — пояснила Настя.

— Ты права, — согласился Савушкин. — Поэтому она и организует этот кровавый римейк, уже по-взрослому. Смерть девушки всех потрясает. Под подозрение попадают практически все, кто видел, делал этот фильм и знал Машу: начиная от съемочной группы, кончая садистами-одноклассниками и соседями.

— Вот все вроде бы склеивается, кроме одного нюанса. — Настя сделала эффектную паузу. — Мы не знаем, где Маша: живая, полуживая или мертвая. Всю правду знает только Маша. Или убийцы…

— Ты сохранила документы расследования по квартире на Пионерской?

— Да, они у меня в редакции. Завтра можешь заехать и забрать.