Цианистый карлик

Настя и Никита молча допили вино. Савушкин призадумался. Вспомнил про время, попросил расчет.

— Спасибо за ужин, — поблагодарила Настя.

— Спасибо и тебе. — Савушкин погладил Настю по руке. — С тобой так уютно…

По пути к выходу Савушкин опрометчиво достал телефон и тут же увидел массу неотвеченных вызовов. Пришлось наскоро просмотреть их.

— Ждут? — поинтересовалась Настя.

— Подождут, — отмахнулся Савушкин.

Молча сели в машину. Савушкин позабыл открыть ей дверцу: устал. Настя села рядом. Не проехали и ста метров, как Настя потребовала:

— Останови здесь, я дальше пешком пройду, воздухом подышу.

— Давай подвезу тебя к подъезду, — стал не очень уверенно настаивать Савушкин.

— Не надо! — твердо оборвала его попытки Настя и кратко, как точку в конце поэмы, обозначила поцелуй. — Звони.

Савушкин удрученно проводил ее взглядом и поехал домой, предчувствуя, что случится какая-то гадость.

А Настя тем временем шла по подворотням к себе домой, размышляя о полной бесперспективности завязавшегося романа с милиционером Никитой. Она не заметила силуэтов мужчины и женщины, как бы приклеенных к стене ее дома. Женщина тенью тотчас торопливо исчезла за углом, а мужчина в надвинутой на глаза большой кепке не спеша направился к Насте. Когда он подошел ближе, Настя с ужасом увидела, что у незнакомца к тому же на голову был натянут капроновый чулок. Так, в бытность школьниками, развлекались ее одноклассники: лишь вблизи видишь жуткое лицо со смазанными чертами. Настя решила не паниковать, тем более мужчина не проявлял агрессивности, поравнявшись, прошел… Но удар стал неожиданным, уже в затылок, потом, ослепляющий, сильный, в лицо, потом еще один. Настя рухнула на землю, как во сне, издалека услышала голос с еле выраженным кавказским акцентом:

— Не суй свой нос куда не надо, журналюха…

Сюрприз таки поджидал Савушкина. Дверь родной квартиры ему открыл озлобленный полувыбритый коротышка.

— Ну, чего тебе? — с ненавистью спросил он.

Савушкин отшвырнул мужичка, вошел в комнату и остолбенел: в квартире орудовала съемочная телегруппа. На штативе возвышалась видеокамера, на диване с парадным выражением на лицах сидели теща и жена Наталья, в руках они гордо держали грамоты в рамках — «Благодарности» от заместителя министра внутренних дел. Коротышка оказался оператором. Худая мадам в крупных очках, как видно, режиссер, вовсю костерила его:

— Саврас, ну, что там опять возишься, десятый уже дубль снимаем! И все без толку!

В комнате также находился человек с микрофоном в руке. Он записывал интервью у «отблагодаренных» женщин.

— Что в тот момент у вас превалировало, — вопрошал он, — осознание гражданского долга, инстинкт охотника или обостренное чувство справедливости?

Никита догадался, что грамоты вручены за давний уже эпизод задержания карманника на рынке, но не подал виду.

— Никита, Ники, выйди, выйди, пожалуйста, у нас съемка! — затрясла грамотой Матильда Жановна и, повернувшись к камере, елейным голоском ответила: — Я бы сказала, обостренный инстинкт гражданина и охотника.

Никита, пожав плечами, повернулся, и… уже было пошел на кухню.

— Стойте, назад, назад! — всплеснула руками режиссер. — Вы — муж? Сейчас все будет по-другому! Вы входите, видите награжденных маму и жену, радуетесь вместе с ними, подхватываете обеих и начинаете кружить их. Они у вас типа — под мышками.

— Что это за грамоты? — сурово спросил Никита.

— Никита, — хмыкнув, горделиво ответила теща, — нам объявлены благодарности заместителя министра внутренних дел Российской Федерации.

— За задержание особо опасного преступника! — пискнула Наташа.

— И проявленные при этом мужество, инициативу и силу духа, — добавила теща.

— Наконец-то… — порадовался Савушкин. — И полгода не прошло. Поздравляю! Я горжусь вами…

Никита подошел к теще, поцеловал ее в щеку, затем чмокнул и жену.

— Не так, не так, не так! Не верю!!! — взвилась режиссер.

— Хотите, чтоб я разрыдался? — мрачно глянул на тетку Савушкин.

— Нет! Вы входите в квартиру…

— Юлиана, а как же мои синхроны? — раздался обиженный голос человека с микрофоном. — У меня еще целый перечень прикольных вопросов…

Режиссер отмахнулась:

— От твоих приколов, Петя, только уколоться и забыться!.. — Она повернулась к Савушкину. — Итак, вы входите в квартиру. Вам открывает жена, в руке у нее — грамота, проходите в комнату — там ваша теща, в руке у нее — тоже грамота!!! У вас буря чувств, вы обхватываете жену, тещу, приподымаете и начинаете кружиться с ними. У вас хорошая фактура, вы здоровенный мужик, именно так бурно и должны выражать свои эмоции. Репетируем?

— Может, сразу снимать будем? — устало вякнул оператор. — Матушка тяжеловата. На десять дублей не потянем…

Теща тут же возмутилась:

— Какая я тебе тяжеловатая? Худосок! — Она вскочила, подбоченилась. — У меня 44, от силы — 45 килограммов. Я просто воздушная!!!

Матильда Жановна изящно подпрыгнула на цыпочках. Паркет простонал от этого экспромта.

— Хорошо, все готовы? — властно произнесла режиссер. — Как вас? Никита? На исходную, за дверь.

— Какая-то клоунада… — игнорируя команду, мрачно выразил свое отношение Никита.