Цианистый карлик

— Здравствуйте, это Анастасия Иванова? — серьезно вопросил он. — Это из милиции. Майор Савушкин. Что вы делаете сегодня вечером?

— Привет, Никита, — отозвалась из трубки Настя. — Что ты сегодня такой официальный?

— Хочу неофициально пригласить тебя на тихий ужин в преддверии запутанной истории, которая, похоже, свалилась на мою шею.

— Сегодня? Ну, никак не могу, Никита. Я ответственная по номеру.

— Обещаю эксклюзив.

Настя вздохнула.

— Согласна, но завтра.

— Есть еще одна эксклюзивная информация для моей журналисточки.

— Ну, говори, — поторопила Настя.

— Я тебя люблю…

— Никита, извини, мне тут полосы притащили. Созвонимся…

Настя отключилась первой.

2‐е число. Дело было днем

Оперуполномоченный Андрей Ряхин, или, как его звали в УВД женщины, «уполномоченно озабоченный Андрюша», шел в школу, в ту самую, которую сам заканчивал лет семь или уже восемь назад. Он показал удостоверение безликому охраннику, в котором едва узнал выпускника какого-то… года, прошел в кабинет директора.

— Разрешите, Клавдия Порфирьевна? Здравствуйте, я из уголовного розыска. Андрей Ряхин.

Директор вскинула брови, усмехнулась.

— Вижу, что Ряхин. С этого бы и начинал, товарищ выпускник… Из уголовного розыска. Ну, что там случилось, Андрей? Что-то натворили наши дети?

— Нет, ситуация другая, Клавдия Порфирьевна. Пропала ваша выпускница Маша Лихолетова.

— Ну, а мы чем помочь можем? — недоуменно спросила директриса.

— Дело в том, что мачеха, которая ее воспитывала, абсолютно не знает, кто ее друзья, знакомые, одноклассники.

Клавдия Порфирьевна задумалась.

— Да, помню эту девочку. У нее родители рано умерли. Сложный характер… Но очень способная.

Директор повернулась к компьютеру, открыла файл с адресами и телефонами учеников, распечатала на принтере.

— Вот, пожалуйста. Но под вашу личную ответственность, товарищ оперативник.

— Да, конечно… Скажите, а с кем из преподавателей я смог бы побеседовать? Но не сегодня…

— Пожалуй, с классным руководителем — Ларионовой Светланой Васильевной.

— Тогда вы ее предупредите? Приду я или мой коллега.

— Хорошо… Но только обязательно позвони, когда Маша найдется.

— Конечно, Клавдия Порфирьевна.

Все то же 2‐е число; и вечер, однако

Кошкин, лениво оглядевшись для приличия, вошел в подъезд. В этом типовом доме и проживала пропавшая девушка Маша. Сергей достал блокнот и стал вполголоса читать выписку из домовой книги: фамилии жильцов и номера их квартир.

— Квартира № 33 — Кухаркин Роман Евгеньевич. Квартира № 34, проживают Шпонка Варвара Борисовна, Лихолетова Мария Олеговна. Мария, Маша, Машенька… Заглянем-ка к товарищу Кухаркину.

Кошкин коротко нажал на звонок. Дверь слепая, «глазка» нет. В напряженной тишине послышался скрип половицы. Кошкин еще раз даванул на электрическую «пуговку». Стало еще тише. И тогда Кошкин по наитию постучал «условным» стуком: тук-тук… тук-тук-тук. И чудо свершилось: дверь тут же распахнулась. На пороге стоял, щурясь, сосед Маши, Роман Евгеньевич — небритый мужчина лет сорока пяти, в клетчатых шортах до колен и темном свитере под горло.

— Ты кто? — подозрительно спросил Роман.

— Свои… — небрежно ответил Кошкин.

— Ну, заходи. Чего-то не припомню тебя.

— Серега я…

— А-а, без очков не узнал. Принес чего-нибудь? А то у меня как в боулинге.

— Это как?

— Шаром покати, — пояснил Роман.

— Так я схожу сейчас.

— Может, и бутылки заодно сдашь? — спросил Роман.

Кошкин отмахнулся от такой перспективы:

— Да у меня хватит…

Ромка тихо прикрыл дверь. Кошкин вздохнул:

— Уцелевший образчик социалистической общности…

В стандартной кухне Ромки Кухаркина имелась видимость холостяцкого уюта: чисто, красиво, никакой грязи. Даже цветочки на подоконнике… Интеллектуальные пристрастия хозяина выдавали лежавшие горкой на полке видеокассеты с надписью на корешках: «Криминальные истории». На столе, как разобранная постель, лежала раскрытая пухлая книга, которую, как видно, Ромка читал еще со школьных времен. Появление гостя привело его в возбужденное состояние, он заложил страницу книги салфеткой, положил ее на подоконник. Напевая старинный шлягер Пугачевой, Кухаркин поставил на плиту кастрюлю с водой, надел очки, лежавшие на столе, достал из ящика картошку, начал ловко ее чистить.

— Серега… Серега… — вслух пробубнил он. — Совсем память отсохла.

Кошкин тем временем успел отовариться в местном продмаге. Подойдя к двери Ромкиной квартиры, вновь постучал условным стуком.

Послышалось жизнерадостное:

— Да открыто!

Кошкин толкнул дверь и прошел на кухню. Выложил из пакета на стол бутылку водки, две бутылки пива, срез ливерной колбасы и буханку черного хлеба…

Роман оценил: