Цикл «Аратта»

— Скажи, — через плечо бросил он, — ты знал, что Аюр жив? Твой воспитанник Аоранг отыскал его на Змеином Языке. Сейчас наследник возвращается в столицу.

— Хвала Исвархе, если это так! Но клянусь, я слышу об этом впервые от тебя!

— Странно… Все это очень странно… Разве ты не получал писем?

— Каких писем?

— Тех, что тебе посылали твой воспитанник Аоранг и молодой жрец Хаста?

— Нет…

Тулум напрягся, но постарался не подавать виду. То, что имя незначительного жреца Хасты известно государю, почему-то показалось ему очень плохим знаком.

— Вот как… — Ардван хмыкнул. — Что ж… ты сказал, я услышал!

Дальше они шли молча — через тайный сад, через колоннаду, затем долгим и извилистым каменным коридором, который внезапно закончился окованной железом дверью. За пару шагов перед ними государь остановился и указал на голубой лоскут неба в узком зарешетчатом оконце:

— Дивный сегодня день! В небе ни облачка. И в то же время солнце не палит, а лишь согревает, радуя всякого смертного, живущего под ним…

Великий жрец с недоумением глянул на государя. Тот подошел к тяжелой двери и ударил в нее кулаком. Едва она приоткрылась, навстречу повелителю вырвался вопль, полный боли. Вопль оборвался, а вскоре наружу выскочил какой-то человечек в кожаном переднике, заляпанном кровью. Низко кланяясь, он начал скороговоркой что-то рассказывать Ардвану. Тулум лишь краем уха слышал его негромкую речь.

— Умер, сердце разорвалось… Не выдержал…

— Мрази! Я же сказал, он должен быть жив! — прорычал Ардван.

Человечек в фартуке начал пятиться, мелко кланяясь.

— Труп обезглавить, голову сами знаете куда.

— Да-да, конечно! Мы не хотели… Так-то и не особо, только два раза повернули, а он вдруг захрипел, забился, и вот…

— Прости, Тулум, — обернулся к оцепеневшему брату государь. — Хотел, чтобы мы втроем с Артанаком прошлое вспомнили, но теперь не получится. Однако не огорчайся. У меня есть еще человек — не такой знатный, но, думаю, тебе его будет тоже любопытно повидать…

Государь шагнул на лестницу, ведущую вниз, в смрадный, освещенный лишь факелами сумрак подземелья.

— Давай не отставай.

Тулум, стараясь не меняться в лице, последовал за ним. Ардван спускался быстро, нимало не смущаясь плохим освещением, как будто каждый камень здесь был ему знаком.

— Так, говоришь, о возвращении Аюра тебе ничего не известно? — чуть задыхаясь, спросил он на ходу.

— Ничего, — угрюмо подтвердил Тулум.

— Жаль. Но я тебе расскажу вкратце. Когда твой воспитанник очень быстро, будто зная, где искать, нашел Аюра, с ним были лишь двое. Двое уцелели из семидесяти! Знаешь, кто были эти двое? Живой и невредимый Хаста, твой жрец, и глава Великой Охоты, Ширам. Ну да с накхом понятно: с ним как со змеей — пока убьешь, девять шкур снимешь. Но Хаста? Мой сын ранен, Ширам еле жив — а Хаста? Какой-то ничтожный жрец оказался ловчее всех? — Ардван внезапно остановился под факелом, развернулся и уставился брату в лицо. — Итак, из всей Великой Охоты, как ты уже понял, вернулись лишь трое. За все время существования державы такого не бывало — и мне это кажется очень странным. Мне бы хотелось, чтобы ты помог мне найти ответы на эти вопросы.

— Сюда, солнцеликий! — раздался подобострастный голос.

Человечек в кожаном фартуке, сняв со стены смоляной факел, остановился возле одной из дверей и отодвинул тяжелый засов. Дверь отворилась, открывая путь в каморку столь узкую, что широкоплечий мужчина едва мог бы в нее протиснуться. Из-за приоткрывшейся двери густо запахло нечистотами, блевотиной и въевшимся в стены запахом ужаса.

У дальней стенки, сжавшись, полулежало на соломе существо, в котором с трудом угадывался человек. Лицо его являло собой кровавую маску, беззубый рот открыт в немом крике. Заметив человека в фартуке, существо сделало попытку вжаться в стену.

— Не спрашиваю тебя, узнаёшь ли ты, кто перед тобой. Когда он носил одежду, это был плащ младшего жреца в главном храме Солнца. — Государь склонился над истерзанным узником. — Так?

— Да, — невнятно прохрипел тот.

— Ты можешь говорить?

— Только не бейте! Я все скажу!

— Говори правду, и тебя не будут больше бить.

— Все, что знаю!

— Ты получил послания, написанные Хастой и Аорангом?

— Я…

— И что ты сделал с ними дальше?

— Передал Хранителю Покоя… Он говорил, что так нужно ради безопасности царевича…

— Ты опять за свое? Мне приказать, чтобы он взялся за кнут?

— Нет, нет! Я отдал письма Хранителю Покоя, тот прочитал их и вернул…

— Что было дальше?

— Был еще один жрец, в храме, — я не видел его лица. Я лишь оставил письма там, где мне приказали, а он забрал их.

— Ты его видел?

— Лишь со спины…

— Повернись, братец. Похож ли этот жрец на того?

— Нет, нет!

— Ты врешь, мразь!

— Тот был другой! Совсем не похож!

— Ну хорошо. Покуда я тебе поверю. И что же ты сделал потом?

— Хранитель Покоя велел мне прийти к нему под утро. Он сказал, что даст мне поручение. Он велел мне отыскать на закатной дороге один постоялый двор. Там бы меня ждали люди…

— Какие люди?

— Я не знаю! Они сами должны были меня найти. Я лишь должен был отдать им посох…