Цикл «Аратта»

Мамонт старательно делал вид, что не понимает. Айха вскочила и принялась яростно бранить его. Айхо внимательно слушал и не сдвигался ни на шаг. Он и в самом деле был еще упрямее, чем его названая сестра.

— Ладно же, — прошипела в конце концов мохначка, поняв, что ее побратим не намерен возвращаться. — Но пообещай меня слушаться! И если я скажу "туда не ходи" — значит ты туда не пойдешь!

Айхо, поняв, что его больше не гонят, весело затрубил.

"Исхудал, бедняга, — с болью отметила про себя девушка. — Звери уже голодают — а ведь только начало зимы! На наши обычные кочевья идти нельзя: их захватили подземные черви… Вся жизнь меняется к худшему на Ползучих горах!"

* * *

Айха дремала. Переход выдался тяжелый — после полудня снова повалил непроглядный снег, и высмотреть что-то дальше бивней мамонта было просто невозможно. Зарывшись лицом в густую бурую, длиной с человеческую ногу шерсть, укутавшись поплотнее, девушка предоставила своему побратиму идти по давно известной, хоть сейчас и едва различимой тропе вдоль речушки, где на них когда-то напал саблезубец. Душа ее витала у границ мира сновидений, желая высмотреть там душу ненаглядного Хасты.

Когда она пробудилась, вокруг уже начало смеркаться. Побратим неторопливо переставлял ноги, убаюкивающе покачиваясь со стороны на сторону. Лежа на его косматой спине, Айха чувствовала, как он, не замедляя шага, обрывает ветки с кустов, а то и выдирает их целиком и отправляет в рот. Голые березовые ветви и ивняк — не лучшая пища. Но там, где ее род устроился зимовать, и такая встречалась нечасто. "Целый день идем — ни зверя, ни птицы, — сонно подумала мохначка. — Тяжело будет пережить эту зиму. Надо все же просыпаться…"

С усилием поднимая веки, она заставила себя открыть глаза и приподняться. Метель вроде бы закончилась. Девушка с недоумением огляделась по сторонам.

Где они сейчас?

— Айхо, ты куда забрел? — возмутилась она. — Зачем ты ушел от реки? Ты же знаешь дорогу! Мы должны идти вон туда, через Загривок!

Она махнула рукой вправо, туда, где в сизом сумраке виднелась зубчатая стена горного хребта.

— Я понимаю, что ты голодный. Но я же предупреждала. Я не хотела тебя брать! Там нечего есть — только лед и снег да камни. Вернись, не то мы заблудимся!

Айхо как ни в чем не бывало шагал вперед. Айха стиснула зубы, соскользнула со спины побратима и встала перед ним, уперев в бока руки:

— А ну-ка, поворачивай! Ты обещал!

Мамонт неохотно остановился, покосился назад и фыркнул.

— Давай, давай! — подтолкнула она его. — Перейдем через хребет, а там уже и тропа. Куда тебя понесло? Мы не знаем там дороги. А еще трещина — не забыл? Надо будет ее непременно обойти. Надеюсь, она не поползла дальше…

Она задумалась, вспоминая время трав, дни Великой Охоты, когда они с дядей нанялись в проводники к царевичу, странствие с Хастой…

"Кто и что мешает ему вернуться?"

И вдруг она почувствовала, что падает.

Жуткое ощущение полета длилось совсем недолго — хватило бы, чтобы моргнуть или сказать "ах!". Земля под ее ногами дрогнула и будто бы чуть просела — совсем немного.

— Что это было? — пробормотала мохначка, вцепившись в древко копья и быстро оглядываясь. Однако вокруг на первый взгляд ничего не изменилось. Если земля куда-то и провалилась — то вся сразу. Айха медленно перевела дух. — Черви изгрызли все нутро Ползучих гор, и теперь его пучит, вот беда-то, — бормотала она, очень явственно ощущая зыбкую пустоту под ногами. — Ну, пошли, братец. Надо возвращаться к реке и идти дальше на полдень!

"Я очень боюсь, — почти услышала она мысли мамонта. — Там, где Загривок, что-то очень страшное…"

— Надо! — воскликнула она почти с отчаянием. — Да, я тоже чую! Гибель — впереди, гибель под нами! Но там тропа на юг!

Они вернулись к реке и шли вдоль нее до темноты. Спать легли на высоком месте, среди березового стланика. Айха пыталась отыскать место понадежнее, но ничего надежного не осталось вокруг. Твердая земля перестала быть твердой, она стала будто скорлупа яйца перелетной птицы.

В беспокойном сне душа Айхи снова летала, как отставший от стаи серый гусь, среди косматых темных облаков. В какой-то миг ветер разорвал облака, и Айха увидела своего рыжего жреца лежащим навзничь на поросшем жухлой травой холме среди елового леса. Над ним склонились черные тени…

— Хаста! — воскликнула она и проснулась.

То ли утро, то ли вечер был вокруг, она даже не успела понять. Небо было черным, лишь по краю его розовела светлая полоса. Все, что успела заметить Айха: ее побратим стоял, замерев неподвижно, и глядел куда-то в сторону Загривка. А потом она вдруг взлетела в воздух, подхваченная его хоботом. Мамонт забросил ее на спину так, что она едва успела ухватиться за шерсть, и припустил вверх по склону большого холма, на котором они ночевали.

— Что ты… — От его прыжков Айха подлетала в воздух и лязгала зубами, стараясь не откусить себе язык. — Эй, куда тебя понесло?! Зачем нам на эту гору?

Но Айхо упорно, будто не слыша ее слов, взбирался на поросший стлаником одиноко стоящий холм.

— Ну куда ты лезешь? Нам же не сюда!